Читаем И я открою землю... полностью

Я жил тогда домоседом… несмотря на это, однако же, постоянно посещал вечера В. А. Жуковского. Он жил в Зимнем дворце, и у него еженедельно собиралось избранное общество, состоявшее из поэтов, литераторов и вообще людей, доступных изящному. Назову здесь некоторых: А. С. Пушкин, князь Вяземский, Гоголь, Плетнев — были постоянными посетителями. Гоголь при мне читал свою «Женитьбу». Князь Одоевский, Вельегорский и другие бывали также нередко. Иногда вместо чтения пели, играли на фортепьяно…

М. И. Глинка

Ф. М. Толстой вспоминает о том, как, написав одноактную оперу, которую приняли при дворе и должны были ставить, он решил посоветоваться с Глинкой.

Глинка внимательно просмотрел партитуру и произнес следующие навеки памятные для меня слова: с подобными пустячками… нашему брату, русскому композитору, выступать перед публикой не следует. Нам предстоит задача серьезная. Выработать собственный стиль и проложить для оперной русской музыки новую дорогу.

Пушкин, Гоголь, Жуковский, Одоевский заняты были мыслями об исторической судьбе России, ее народа, о самобытности ее языка, литературы, музыки. Желание Глинки «приняться за Русскую оперу» они встретили радостно и поддерживали его, и защищали потом Глинку от тех, кто не понимал его.

Жуковский предложил Глинке сюжет «Ивана Сусанина». С юности, с тех пор как появилась на свет дума Рылеева «Иван Сусанин», в памяти Глинки жил рассказ о геройской гибели Сусанина.

Сцена в лесу глубоко врезалась в моем воображении, я находил в ней много оригинального, характерно русского…

М. И. Глинка

В. В. Стасов, размышляя о том, откуда взяла свое начало опера Глинки «Иван Сусанин», вспоминает более ранний период в жизни Глинки — его поездку в Москву осенью 1826 года, когда там Пушкин у Веневитинова, у Вяземского, у Соболевского читал в кругу друзей только что написанную трагедию «Борис Годунов».

Что развивается в трагедии? Какая цель ее? Человек и народ — судьба человеческая, судьба народная.

А. С. Пушкин

Кто знает, может быть, эти энтузиастные дни и часы, проведенные в восторгах целой толпы московских интеллигентных людей, и Глинки с ними вместе, перед «Борисом Годуновым», были первою и таинственною причиною зарождения мысли о «Жизни за царя»?! Заметьте даже, как эпохи близки: в драме — конец царя Бориса; в опере начало царя Михаила. Да, может быть, Пушкин был отцом и «Жизни за царя», как был отцом «Мертвых душ» и «Ревизора», хотя собственно Жуковский указал на сюжет…

В. В. Стасов

Были в жизни Глинки и другие дни и часы — его детство, 1812–1813 годы, приход врага в родное Новоспасское, рассказы о подвиге первого учителя Глинки местного священника и о подвигах других его земляков. Острые впечатления тех дней не уходили из памяти…

Мысль написать оперу «Иван Сусанин» несказанно обрадовала и воодушевила Глинку.

В. Ф. Одоевский в письме к В. В. Стасову рассказывает о том, как Глинка привез ему «Связку отдельных нотных листов… То был зародыш «Ивана Сусанина»… Большая часть оперы была написана прежде слов… Первая мысль Глинки была написать не оперу, а нечто вроде картины, как говорил он, или сценической оратории».

Перейти на страницу:

Все книги серии Пионер — значит первый

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева

«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин». Юрий Петрович Любимов отмечал, что Высоцкий «рано стал мужчиной, который все понимает…»Предлагаемая книга не претендует на повторение легендарного «донжуанского списка» Пушкина. Скорее, это попытка хроники и анализа взаимоотношений Владимира Семеновича с той самой «целой половиной человечества», попытка крайне осторожно и деликатно подобраться к разгадке того самого таинственного «секрета» Высоцкого, на который он намекнул в анкете.

Юрий Михайлович Сушко

Биографии и Мемуары / Документальное