И каждый день за веком век

Артем уселся рядом со мной, напротив моей матушки, Сергей – напротив Гали. Оставалось еще два свободных места. Поднявшись из-за стола, я пригласила отужинать с нами Маргариту и Игоря и помогла им подать на стол блюда. Мама смотрела на все это хмуро, но молчала, а остальным было все равно.

Едва мы начали трапезу, как Артем задал тему разговора:

– Представляете, только вчера вернулся из Эфиопии!

– И что ты там делал?

– Как что? Охотился на страусов!

– Кошмар, – пробормотала мама, а Артем лишь еще шире улыбнулся.

За столом потек оживленный разговор, в основном о странах Африки, отдыхе там, уровне жизни. Маргарита с Игорем о чем-то тихо разговаривали с творцом, я старалась как можно больше уделять внимания Артему, рассчитывая на реакцию Фордайса. Можно сказать, я ее получила.

Редклиф не был доволен ни тем, что мой друг находится в центре внимания, ни тем, что я ему рада. Мне же совсем не хотелось скрывать своего удовольствия, и я прямо-таки излучала радость, а Фордайс все больше мрачнел.

Наклонившись ко мне, Артем тихо спросил:

– Что у тебя с князем?

– С каким именно? – хитро улыбнулась я.

– Ну не со мной же! – возвел очи горе Артем.

– Ничего. Он друг моего отца, мы вместе работаем…

– Почему тогда он сейчас хочет меня убить? – приподнял брови друг.

– Не знаю. Может, из-за того, что ты чертовски обаятельный парень и можешь составить ему конкуренцию? – улыбнувшись, предположила я.

– Про конкуренцию я и так понял, – пробормотал Меньшиков. – Поэтому и спросил о ваших отношениях. Не хочется умирать во цвете лет.

– Не переживай, все будет хорошо, – подмигнула я, похлопав его по руке.

Тут мама ненавязчиво кашлянула, выразительно посмотрев на меня. Ага, призывает вести себя прилично. Почему бы не послушаться?

Бросив взгляд на Фордайса, я отметила, что его лицо превратилось в окаменевшую маску: он принял какое-то решение. Во мне шевельнулось легкое беспокойство. Что ж, посмотрим, что будет дальше.

Отужинав, мы перебрались в гостиную, где я сразу оккупировала Артема, оттеснив его от гостей. Для этого мне и предлога не понадобилось: я хотела пообщаться с другом, которого давно не видела.

Усаживаясь в кресло у окна, я чувствовала тяжелый взгляд Фордайса и все больше убеждалась, что небезразлична ему. Может, это и не любовь, но по сравнению с тем, что я имела недавно, просто праздник.

– Ну и зачем ты меня утащила из компании? – прищурившись, спросил Артем, располагаясь в соседнем кресле.

– Вообще-то узнать, как у тебя дела. Про твои приключения я уже наслышана, но как на личном фронте?

Друг вздохнул:

– В личном плане, ты же знаешь, я свободен как ветер и готов осчастливить многих симпатичных девушек, правда, ненадолго.

– Я смотрю, это наболевший вопрос, – улыбнулась я.

– Пожалуй. Мама давит на меня с женитьбой, и ей все равно, что мне и двадцати пяти нет. Я – единственный наследник, поэтому матушка боится, что если со мной что-то случится, то род прервется. К тому же сейчас я мотаюсь по миру, контролируя семейные дела, а в случае женитьбы наверняка осяду на одном месте.

– Да уж. И что ты намерен делать?

– Скрываться. Сейчас подал заявку в состав посольства в Южную Америку: буду делать карьеру дипломата, если мне позволят.

– В каком смысле?

– Полагаю, матушка использует все связи, чтобы я не получил места. В ведомстве мне уже намекнули на отказ.

– Если хочешь, я могу попробовать через корпорацию…

– Нет, – качнул головой друг, – это моя проблема. Скажи мне лучше, это правда, что ты творец первой степени, как и князь?

Артем входил в состав круга высшей знати и знал об истинной деятельности Лемнискату, скрывать что-то от него не имело смысла.

– Да…

– Расскажи, как оно там, в другом времени? Где уже побывала? – загорелись любопытством глаза друга.

Практически весь вечер я проболтала с ним, рассказывая о том, где успела побывать и что повидать.

Не всем в комнате нравилась наша беседа, но мне было все равно. Когда званый вечер закончился и гости разошлись, я, воспользовавшись тем, что завтра рано не вставать, раскрыла дневник прабабки. Что случилось у нее после того, как прадед сделал ей предложение?

* * *

Конечно, я согласилась стать женой Алексея. Да и как могло быть иначе, я же безумно, бездумно его любила? Однако вскоре мое сердце оказалось разбито, когда я случайно услышала разговор, не предназначенный для моих ушей.

Я с тревогой читала дальше. В дневнике описывались страдания юной девушки, ее чувства, фанатичная любовь. Читая, я понимала, что, даже узнав о предательстве, бабушка не смогла заглушить в себе чувства и продолжала любить несмотря ни на что.

В этот раз я не смогла уснуть, пока не дочитала до конца. Я рыдала в голос, когда читала о боли, о сомнениях, о муках, я хотела прибить своего предка, который так поступил.