И хочется и колется

В последнее время у Генки и Коти тоже идиллия. Костя его – папа, а в ответ лёгкое – сынок. И я уже окончательно запуталась. Надо, наверное, кое-кого прижать и услышать всё, что он промычать вразумительно не может в силу косноязычия, которое нападает, как только мой благоверный муж начинает разговаривать «о нас» и наших отношениях.

Сколько голову в песок ни прячь, рано или поздно приходится высунуть её, чтобы подышать.  Кажется, я созрела к тому, чтобы поговорить серьёзно. Или не готова?.. Почему-то у меня ощущение, что Крокодил любит меня. Или это всё же игра перед Джиной?..

62. Разоблачение

Лилия

Злостного курильщика я обнаружила случайно. Не вычислила, не догадалась, а застукала.

В тот день я вернулась домой пораньше. Что-то меня лихорадило. К тому же, я получила расчёт. Крокодил заявил, что в услугах фитодизайнера его компания больше не нуждается, потому что я не дизайнер вовсе, а так, почти липа.

– И уборщицей назад не возьму, ты же понимаешь.

Я понимала. После всего, что мы наворотили, с его обнимашками и поцелуями… Вряд ли нормальные люди поймут, почему жена Генерального полы у него в офисе драит.

– Учиться тебе надо, Лиль. На дизайнера. Ландшафтного или как там. Чтобы профессия соответствовала твоим талантам.

И я согласилась. Надо. Сама бы с радостью. Но раньше у меня не было на это денег. А сейчас…

– К тому же… ты богатая невеста, – смотрит он на меня из-под ширмы ресниц, не давая заглянуть в глаза.

Не понятно: шутит он или серьёзно, и вообще… к чему это.

– Аудит ещё не окончен, но уже понятно, что с бизнесом всё в порядке, – вздыхает Генка. – Нет причин отказываться от благ, которые даёт собственное дело.

За то время, что прошло после нашей поездки, я напрочь забыла о Святославике. Были заботы и поважнее.

– Я не хочу возвращаться назад, – признаюсь честно. – Мне и здесь хорошо.

– Что-нибудь придумаем, – быстро говорит Крокодил.

Мне кажется, или он действительно вздохнул с облегчением?..

Как бы там ни было, но домой я вернулась задолго до положенного времени. Вошла тихо, чтобы никого не потревожить. И… сигаретный запах окутал меня куда сильнее, чем раньше.

Я шла на него, держа нос по ветру. Сегодня я не сомневалась, куда идти. Наконец-то поймаю курильщика с поличным. Или, на худой конец, запах не даст соврать.

Дверь я открыла бесшумно. Джина стояла на табурете и курила в форточку. Я моргнула. Потом ещё и ещё раз. Это, что называется, не верь своим глазам. Божий одуванчик бодро стояла на стуле и отбивала ногой ритм в такт мелодии, что звучала в её наушниках.

Когда она обернулась и заметила меня, то хвататься за сердце и сползать на пол не стала. Посмотрела долгим взглядом и спросила:

– Сама догадалась или этот юный паршивец доложил?

Судя по всему, это она о Димке.

– Домой не вовремя явилась, – пробормотала тихо и сделала шаг вперёд. Кажется, кому-то нужно объясниться, что, в конце концов, происходит. Насколько я вижу, умирать Генкина бабка и не собирается.

– А знаешь, я даже рада, что ты меня застукала. Надоело изображать из себя не пойми что. У меня энергии – из ушей. А тут это кресло, ограничения, грим дурацкий, кожу портит, между прочим.

Джина сладко потянулась, хрустнув всеми костями. Я даже испугалась. Но вдруг поняла: да она здорова как конь! Как дикая лошадь Пржевальского!

– И к чему весь этот маскарад?

Джина оценивающе щурит глаза, словно ощупывает меня не только снаружи, но и изнутри.

– Генка, внук мой драгоценный, врал как сивый мерин. Вот я и решила его немного в чувство привести. Только не думала, что он тебя так быстро найдёт и притворяться заставит.

– Вы знали, – я без сил опустилась на стул. Знобить начало ещё сильнее.

– Ну, не всё знала, – красит она губы яркой помадой и внимательно разглядывает себя в зеркале. – И не сразу. Он мне долго голову морочил поддельными фотографиями. А я ж, курица тупая, верила! Пока мне глаза не открыли. Но как он подсуетился, а? Успел пострел. Сына небось в глаза не видел?

Я отрицательно покачала головой и спрятала глаза.

– Он тебя выгнал или сама ушла?

– Сама, – еле слышно. Меня уже колотит от озноба, но я стараюсь сдерживаться, чтобы Джина не заметила.

– Обидел, значит? – препарирует меня властная старуха, а я не знаю, что мне делать.

Жаловаться на Генку не хочу. Это неправильно. Он ничего не обещал. Мало ли что я себе придумала и навоображала.

– Вот только не нужно ложным чувством вины страдать, – продолжает она меня воспитывать. – Из-за вашей дури ребёнок рос без отца!

Я вскипела. Взбунтовалась.  Сколько можно по мне топтаться, в конце концов!

– А вы не подумали, что Костик не сын Кр…Гены и не ваш внук?

– Что-о-о?! – взревела Джина и попёрла на меня танком. – Стоять! – попыталась она меня остановить, но не на ту напала.

Я позорно ретировалась, выскочила вон и спряталась в комнате мальчиков. Дверью перед её носом хлопнула и на задвижку закрыла.

– А ну открой! – неслабо ударила плечом умирающая бабулька.

Мне стыдно, но я промолчала и показала двери кукиш. Слишком много Джины – это опасно для моего психического здоровья.