И хватит про любовь

Ив протянул книгу Стану, тот мельком взглянул на дарственную надпись. Не таким Ив представлял себе этого человека. Анна описывала его, как ребенок – своего отца, преувеличивая все его достоинства. Стан, по ее словам, “очень высокий” – Ив улыбнулся, увидев его реальный рост. Такой же, как у него самого. Стан берет стул и садится с ним рядом: – Я прочитал одну вашу книгу. “Продолжение следует”, так?

Голос внушительный и, как кажется Иву, мелодичный. – Так. Это короткий роман. Довольно старый.

Ив опубликовал “Продолжение следует” пятнадцать лет тому назад. Это рассказ о том, как некто, из праздного любопытства, каждый день преследует одну женщину на улице. Ему доставляет удовольствие ходить за ней, наблюдать. Книга начинается с его записей. Он следит за ней в магазинах, сопутствует ей на прогулках с мужем и детьми. Так проходят недели. Мало-помалу он влюбляется по уши. Решает соблазнить ее, расточает свой ум и обаяние, когда же она, покоренная, влюбляется в него и бесповоротно расстается с мужем, вдруг трусит, бросает ее и исчезает. Разрушив ее жизнь.

К чему ведет Стан, совершенно ясно:

– Это ведь не портрет некой женщины, хотя только о ней и говорится. В том, как смотрит на эту женщину герой, выявляется он сам. Как там, кстати, его зовут?

– Костас. А женщину – Камилла, – отвечает Ив.

– Да, Костас. У Камиллы есть дети и муж, она счастлива. Чем дольше Костас смотрит на нее, тем острее чувствует собственное одиночество. И влюбляется он в ее счастье. Но по‐настоящему ее не любит.

– Не знаю. По-моему, любит.

– Нет. Желать не значит любить, месье Жанвье. Он не думает о том, как скажется то, что он делает, на судьбе этой женщины и ее детей. Ему это безразлично, он думает только о себе. Это портрет мерзавца.

– Почему же мерзавца?

– Костаса не в чем было бы винить, если бы он точно знал, чего хочет. Но он не знает, колеблется, сомневается и сам это понимает. Уверенность в своих намерениях – это самое малое, чего можно требовать от человека, который собирается сломать чей‐то брак, причинить страдания женщине и ее детям. Вам не кажется?

– Возможно, вы правы. Костас невольно ведет себя как мерзавец.

Стан все сжимает и разжимает кулак, под кожей проступают костяшки. – Кто ведет себя как мерзавец, тот мерзавец и есть. Камилла – хрупкое существо, ее не устраивает то, как она живет. Но жизнь ее благополучна. Может быть, слишком. В душе Камиллы таится какая‐то грусть, которую муж заботливо помогает ей лелеять. Когда появляется Костас, ей кажется, что с ним она может зажить по‐другому. А Костас нащупал ее уязвимую точку, догадался, что она полюбила его потому, что он для нее – то внезапное, долгожданное приключение, о каком она всегда мечтала, но пользуется этой мечтой, чтобы заманить ее. В ней вспыхивает женская страсть, как у Эммы при встрече с Родольфом. Классика! Но вы слишком хорошо понимаете своего Костаса. Усваиваете его точку зрения. А можно было бы написать еще несколько романов: о Камилле, о ее муже, их детях. Вот что вы должны были сделать. – Это трагические романы. Я… – Впрочем, незачем второй раз писать “Госпожу Бовари”…

В голосе Стана звучит печаль, но куда больше – гнев. Он по‐прежнему потирает ладонью сжатый кулак, но, похоже, дав злости излиться в словах, почти успокоился. Последние покупатели покидают магазин, владелец делает Иву намекающий жест. Но Стан продолжает разговор: – У вас есть дети, месье Жанвье? – Есть. Дочь Жюли.

Стан кивает.

– А у нас с Анной, знаете, двое. Я читал страницу за страницей “Продолжение следует” и представлял себе, что вот такой Костас мог бы ходить за Анной, познакомиться с ней, соблазнить. Было больно думать, что такой незрелый, недостойный доверия человек может взять и разрушить жизнь моей Анны, причинить зло моей семье, просто так, просто потому, что не удосужился осознать границы своих желаний.

– Я понимаю вас.

– Знаю, что понимаете. В каждой женщине есть такая Камилла, и в каждом мужчине – Костас.

Стан на минуту замолкает. Ив крутит в пальцах шариковую ручку. Возражать он не хочет, Стан тронул его больше, чем он ожидал. Благодаря уважению и нежности, какие Анна питает к мужу, в Иве давно зародилось странное сочувствие к нему. Теперь он знает, что мужчин, любящих одну женщину, связывают тайные узы, которые исключают, казалось бы, естественную ревность.

– Я уверен, что сегодня написал бы эту книгу иначе.

– Правда? А говорят, что писатели, наоборот, всегда пишут одну и ту же книгу.

– Это не так. Книги – как дни нашей жизни. Они следуют один за другим, и каждый нас чему‐то учит.

– Что ж… Тем лучше. Тем лучше.

– Костас никого не хочет делать несчастным.

Стан передергивает плечами и порывисто встает. Ив встает тоже.

– Это невозможно, месье Жанвье. Такие, как Костас, не бывают счастливы и не могут никому принести счастье.

Ива вдруг зазнобило, он надевает пальто. А Стан откланивается, но, отойдя на шаг, говорит:

– Был рад встретиться с вами, месье Жанвье. Поговорить с вами о Костасе и Камилле. Надеюсь, я не слишком надоел вам.