И хватит про любовь

– Я открою папин подарок чуть позже, – говорит она и снова берется за свертки из креповой бумаги. Делает это без спешки, чтобы не разочаровывать детей, но от веселости не осталось и следа, каждая секунда стала бесконечно тягостной. Может быть, это последний день рождения, который они отмечают вот так, всей семьей. Через два месяца Карлу исполнится восемь лет. И что, она предложит ему сначала отпраздновать день рождения без отца, а потом без матери? У нее дрожат руки.

Вот наконец последний подарок. “Самый главный!” – кричат дети. Она распечатывает ярко-красный конверт, в нем лист бумаги.

Леа разрисовала поля по краям, Карл написал текст цветным фломастером.

“Дорогая, любимая мамочка”, – начинается письмо. Самое обычное детское письмо, но каждое слово разрывает Анне душу. Она читает медленно, сначала громко, потом тише, наконец про себя. А дочитав до конца, крепко обнимает детей. В письме вопрос. И она отвечает на него со слезами:

– Конечно, мои дорогие, конечно, я вас никогда не брошу. Вы мои самые любимые на свете. Любимые на всю жизнь.

Тома и Жюдит

Ветер треплет светлые с проседью волосы Луизы, она перестала их коротко стричь. Погожий зимний день на нормандском побережье.

– Мама, иди помоги нам, – просит Мод. – Мы с Жюдит хотим докопаться до воды.

Тома щурит глаза от солнца. Луиза с дочками возятся в песке, и все трое машут ему руками. Тома не перестает восхищаться: в каждом жесте Луизы он видит шаловливую девчонку, такой он никогда ее не знал.

Жюдит хочет вафлю, она подбегает к нему, хватает за руку и тянет в кафе. Раз Тома спас ей жизнь, она в силу некой логической уловки считает, что отныне он – ее собственность. Вафля должна быть с сахарной пудрой.

Когда Мод и Луиза присоединяются к ним, Жюдит вдруг говорит:

– Тома, а как ты встретился с мамой?

Жюдит спрашивает без задней мысли, ей просто интересно. Тома салфеткой вытирает ей щеку, выпачканную в белой пудре. Мод тоже внимательно слушает.

– Расскажи им, – говорит Луиза. – Расскажи все, как было. А я сейчас приду. Закажи мне, пожалуйста, чай.

Тома рассказывает, как может. Старается быть точным, говорит о первом вечере, первых письмах, даже о галапагосской игуане, чей скелет ужимается при недостатке пищи. Но Жюдит неинтересно про игуану: – И ты сразу влюбился в маму? – Думаю, да, – улыбается Тома и спешит поправиться: – Я уверен. – А ты знал, что есть папа? – Да, – откровенно отвечает Тома на откровенный вопрос.

Луиза вернулась и берет его за руку. – Я ведь говорила вам, девочки, что у нас с папой уже давно многое шло не так. Раньше мы были очень счастливы, иначе вас обеих не было бы на свете, но в последние годы – уже не так, даже если это было не заметно. А потом я встретила Тома, полюбила его – хотя, да, знаю, он уже седой, – и мне все стало ясно. – А что шло не так, мама? – допытывается Жюдит. – Ну, например, мы больше не хотели вместе рожать детей. А мне очень хотелось ребенка. – Ты хочешь ребеночка, мама? – спрашивает Жюдит. – Да. Очень. У папы еще может родиться ребенок через пять или через десять лет. Женщины – другое дело. Мне сорок лет, и если я не рожу ребенка сейчас, то потом уже не смогу, потому что буду слишком старой, а это печально. Понимаете? – Да, мама, – серьезно говорит Жюдит.

Мод кивает. – Ну и вот, у нас с Тома, кажется, получилось, – говорит Луиза, допивая чай. – И очень скоро нам придется переехать в более просторный дом. Я беременна. У меня в животе ребеночек.

Тома ошарашенно смотрит на нее. Луиза ничего ему не говорит, только нежно целует в висок и берет на колени Жюдит:

– Я это узнала только три минуты назад. Сходила в аптеку и купила тест.

– А тест показывает, кто родится, братик или сестричка? – спрашивает Мод.

– Нет, он только говорит, что я беременна. И я ужасно рада. Ребенок родится через семь с половиной месяцев.

– В сентябре? – спрашивает Тома.

Луиза кивает.

– Мама, скажи… – озабоченно спрашивает Жюдит.

– Да, детка, я слушаю.

– Можно мне еще одну вафлю с сахаром?

Анна

На белой стенке детской кружатся драконы и ведьмы, звезды и планеты. Этот ночник выбрала Леа из множества других, с животными и растениями. Анна не очень одобряла такой выбор, но Леа резонно сказала, что ведьм и драконов на самом деле нет, поэтому их нечего бояться, и этот аргумент ее убедил. – Пора спать, дети, – сказала Анна.

Но Карлу и Леа не хочется спать. Леа скачет на кровати и требует сказку. Анна берет с полки толстую “Алису” с картинками и принимается читать. Леа засыпает первой через несколько минут. И еще некоторое время Анна читает для Карла. В книге во всю страницу улыбается огромный рыжий кот. – И вот, – ласковым голосом говорит Анна, – Алиса пришла на развилку двух дорог, увидела на дереве Кота и спросила его: “Скажите, пожалуйста, куда мне идти? – А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот. – Мне все равно… – сказала Алиса. – Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот”[22].

Карл уснул. Синяя ведьма на метле порхнула на дверь, и Анна выключила свет.

Да, думает она, Чеширский Кот прав: когда не знаешь, куда хочешь попасть, то все равно, куда идти.