И корабль тонет…

Да, так бы он и поступил, если бы не Филипп. Ведь этот фильм он делает, в том числе и для него. А может, только для него. Если они не в состоянии найти общий язык в обычном общении, то может быть, это удастся сделать таким вот необычном образом? Если сын посмотрит картину про отца, и не просто картину, а настоящий шедевр, способный мощно воздействовать и на ум, и на душу, то есть надежда, что его взгляд на него может поменяться. А для него, Шаповалова, это сейчас важней любых денег.

Вот только действительно удастся ли сотворить шедевр? Эта мысль постоянно буравила его мозг. Как всегда он положился на свою интуицию, выбрал сценаристов и режиссера. Правда, режиссер сейчас занят на другом проекте, но он пока и не нужен. На данный момент главное написать такой текст, который позволит сделать настоящий фильм.

Вся надежда, разумеется, на этого Шаронова. Он, Шаповалов, мало что смыслит в киноискусстве, но те два фильма, сделанные по его сценарию, что он посмотрел, произвели на него сильное впечатление. До сих пор, когда он вспоминает о них, по коже прокатывается дрожь. Черт его знает, что в них такого, но раз они так воздействуют на сознание, значит, что-то в них есть. Но те картины сняты давно, а Шаронов уж много лет ничего для кино не пишет. Вдруг он растерял былое умение.

Шаповалов поспешно набрал номер телефона.

– Зайди немедленно ко мне, – сказал он в трубку.

Суздальцев примчался через минуту. Он так спешил, что некоторое время ни как не мог укротить дыхание.

– Что-то случилось, Георгий Артемьевич? – с тревогой спросил он.

– Всегда что-то случается, – буркнул Шаповалов. – На то она и есть жизнь.

– Вы правы. но…

– Да, ладно, успокойся. Я хочу кое о чем тебя расспросить.

Шаповалов увидел, что Суздальцев, в самом деле, успокоился, покрасневшее лицо приняло естественный оттенок.

– Слушаю вас.

– Хочу поговорить о Шаронове.

Шаповалов заметил, как тут же не то нахмурился, не то насторожился продюсер.

– Он вас не устраивает?

Почему-то интонация Суздальцева не понравилась Шаповалову.

– Это я и хочу выяснить.

– Но вы сами выбрали его.

– Я тебя ни в чем не обвиняю, так что можешь не волноваться. Я просто намерен выяснить для себя кое-какие детали. Когда я занимаюсь каким-то делом, то стараюсь знать о нем как можно больше. Иногда незнание незначительной подробности способно погубить весь проект.

– Вы совершенно правы, – поспешно проговорил Суздальцев. – В нашем деле точно также.

– Неужели? – насмешливо произнес Шаповалов. – Впрочем, коли так, это даже к лучшему. Будет легче понять меня.

– Но что вы желаете знать о нем?

– Мне не совсем понятна логика его поступков. А раз не понятна, это вызывает у меня беспокойство за конечный результат. Я видел его фильмы, это, пожалуй, лучшее, что я смотрел за многие годы. Его ждал успех, деньги. А он вдруг ушел, исчез из вашего мира. Я правильно излагаю?

– Абсолютно правильно. Его ждали успех и деньги, писать сценарии ему наперебой предлагали лучшие режиссеры и продюсеры. А он все отверг и исчез. Никто не знал точно, где он и чем занимается. Ходили разные слухи, один другого странней.

– И что за слухи?

– Что он руководит не то каким-то политическим движением, не то какой-то религиозной сектой, не то вообще ушел в бизнес.

– А как на самом деле?

Суздальцев несколько секунд молчал.

– После того, как вы попросили меня пригласить Шаронова, я, можно сказать, провел мини расследование. И попытался узнать, чем же он занимается, на самом деле.

– И чем? – От возникшего интереса Шаповалов даже приблизился на стуле к Суздальцеву.

– К сожалению, достоверную информацию не удалось получить.

– Ладно, гони не достоверную.

– Насколько я понял, он проповедует какое-то учение. Как сейчас модно, что-то связано с космосом. Обретение новых возможностей, расширение сознания и прочая подобная хренатень. Подробностей, узнать не удалось. Но если вы очень хотите, я попробую это сделать.

– Не надо. Если понадобится, я сам этим займусь. Ты вот что мне скажи: он действительно такой талантливый? И не исчез ли его талант за время простоя?

Суздальцев развел руками.

– На счет того, что был талантлив, даю руку на отсечение. А вот как сейчас, кто ж его знает. – Продюсер наклонился к Шаповалову. – Я даже на всякий пожарный хотел вам предложить его кем-нибудь заменить.

– Ты лучше объясни, почему он вдруг ушел?

На лицо продюсера вылезла недовольная гримаса. Но он постарался быстро его стереть.

– Когда это случилось, то на эту тему много у нас говорили. Многие полагали, что он просто свихнулся, некоторые уверяли, что ему кто-то очень хорошо заплатил. Ну и разные там еще суждения.

– А ты что думаешь?

Суздальцев вздохнул.

– Я работал с ним на двух картинах, но если честно, то никогда его по-настоящему не понимал. Я даже не очень удивился, когда все это случилось. Если мы начинали что-то обсуждать, он всегда высказывался не так, как другие. Но, думаю, если кто-то и способен написать такой сценарий, как вы хотите, то это Шаронов. Хотя кто его знает, какие изменения с ним случились. Я же сужу по тому, каким он был раньше.