И корабль тонет…

– Ладно, я тебя понял. Иди, а я подумаю, что мне дальше делать.

23

– Итак, продолжим, друзья мои. Я скопил то, что называется в науке первоначальным капиталом. Но что с ним делать, не представлял. Вернее, это не совсем так. Я знал на что можно потратить деньги: на удовольствия, на вкусную жратву, хорошую одежду. И, разумеется, на женщин. За короткий срок я перетрахал кучу баб. Никогда в жизни у меня не было их столько, как тогда. И я вам скажу, такого кайфа, как в тот период, я не испытывал никогда. Даже падишах со своим гаремом так не наслаждался.

Город был нищий, и едва ли не любая женщина, если ее пригласить в ресторан, готова была лечь в постель. У меня были молоденькие, средненькие и даже пожилые, замужние и вдовы. И само понятно девушки, которых я пачками лишал невинности. Несколько раз я попадал в опасные истории, однажды один разгневанный муж всерьез стал готовить на меня покушение. И бог знает, чем бы все кончилось, если бы он не попросил помочь одного парня, который был в моей команде. Он мне и заложил его. Я решил надолго отбить охоту покушаться на мою священную особу. Вместе с ребятами изловил его. Мы так его избили, что он около месяца провел в больнице. Зато после этого я мог трахать его женушку на его глазах. Однажды я так и поступил, мне было интересно проследить за его реакцией. Правда, уговорить ее оказалось нелегким делом. Но деньги помогли. Заплатить пришлось немало, зато я сполна насладился результатом. Муж молча сидел и смотрел, как все происходит. Но даже не пошевелился. Урок пошел впрок не только ему, но и всем другим, желающим мне отомстить. Больше попыток наказать меня за блядство, не было.

Шаповалов замолчал, достали сигарету и закурил.

– Я действительно пустился во все тяжкие местного масштаба. До сих пор вспоминаю с наслаждением эту жизнь. Но одновременно во мне жила иная мысль. Я думал: ну, потрачу все деньги, поживу в свое удовольствие. А дальше-то что? Вы поймите: плохо образованный, из бедной семьи юноша, который до сих пор ни разу далеко не уезжал из своего города. Я почти ничего не знал об окружающим мире. Да и откуда, если я жил в городе, где чуть ли не все население знало одно занятие – беспробудно пить. Между прочим, я тоже активно этим занимался, как и все мои товарищи. У нас считалось нормальным вечерком, собравшись, вылакать по несколько бутылок водки и без счета – бутылок пива. А так как в деньгах недостатка не было, наши дозы увеличивались в геометрической прогрессии. Пару лет такой жизни – и превращение в хронического алкоголика мне было обеспечено.

Не могу сказать, что в тот период меня это сильно беспокоило; это было так привычно, что даже не было страшно. Но меня вдруг все чаще стали посещать другие мысли. У меня еще оставались кое-какие деньжата. Можно, конечно, их прокутить, что я успешно и делал. Но правильно ли я поступаю? Ведь есть и другие возможности. К тому же если ничего не делать, то они скоро кончатся. И снова нищета, серая жизнь? Но я уже понял, что возвращаться к прежнему мне совершенно не хочется. А коли так, значит, что надо срочно что-то придумать.

Я вдруг ясно понял: то, что я начал, нельзя прерывать, а нужно продолжать. Но как? Я не знал, что делать, требовалась новая идея. А где ее взять? Она пришла совершенно случайно, хотя скорей всего, появилась потому, что я ее искал.

Однажды я шел мимо рынка и увидел, как там разгружается фура с помидорами. Помидоров было очень много, их привезли откуда-то издалека. И меня осенило: мы обкладывали данью торговцев. А если обложить данью всю цепочку, начиная от завоза на базар продукции, базы, куда она складируется. Наши доходы возрастут в разы.

Я изложил эту идею своей команде. Я был уверен, что они его отвергнут, но это был почти настоящий бунт. Все просто обалдели от испуга, ведь речь шла ни об одном рынке, а о целом городе. Признаюсь, я тоже смутился и едва не пошел на попятную. Но мною вдруг овладело упрямство. Ко мне словно бы пришло озарение: если я проиграю эту партию, то уже никогда больше ничего не выиграю. И так останусь ни с чем в этом дерьме.

Теперь я понимаю, что это был один из самых важных моих поединков. Я бросился в такое наступление, что все даже оторопели. Дело дошло до настоящей драки. Одному самому большому маловеру я расквасил нос. И выбросил его из банды. Потом он просился в нее снова, но я его не принял. Но тогда я снова победил. Но это была победа над своими, а предстояла одержать вверх над целой отнюдь не маленькой системой.