И.Кошкин За ценой не постоим

Танк Луппова, отправленный с вечера в засаду, только что вернулся с позиции. Танкисты, чумазые и смертельно уставшие, чистили ходовую от снега и грязи, механик замерял уровень масла. От экипажа Лехмана на митинге присутствовали радист и наводчик, но их старший лейтенант отправил на кухню за обедом на всех. В отсутствие Петрова обязанности комвзвода временно исполнял Лехман. Увидев командира и наводчика с пакетами в руках, Леонид отдал приказ построиться, после чего доложил, что в отсутствие товарища старшего лейтенанта никаких происшествий не имело места быть. Петров скомандовал «вольно» и сказал, что сейчас начнет делить подарки. Прямо на снегу расстелили кусок брезента, на него выложили пакеты, тем временем Безуглый торопливо срезал восемь палочек, короткую вытянул Сашка Трунов, водитель Лехмана. Он отошел к высокой березе и стал спиной к подаркам. Осокин, Безуглый, Лехман со своим водителем присели на корточки вокруг брезента. Луппов и его танкисты торопливо вытерли руки ветошью, сполоснули снегом и тоже разместились вокруг «скатерти» с подарками. Переглянувшись, Петров и Протасов встали в стороне, наслаждаясь зрелищем. Луппов, как самый старший, почесал небритый подбородок, посмотрел в небо, затем ткнул в грудь Безуглого:

– Ты!

Радист широко ухмыльнулся и, прикоснувшись палочкой к одному из пакетов, громко спросил:

– Кому?

– Осокину! – крикнул, не оборачиваясь, Сашка.

Под общий смех водитель схватил свой подарок и уже хотел было развернуть, когда сержант ударил его веткой по рукам:

– Васька, как не стыдно! Имей терпение – все вместе откроем!

Осокин что-то смущенно буркнул, а радист уже указывал на следующий подарок:

– Это кому?

– Лейтенанту Лехману!

Лехман с угрюмым по обыкновению лицом взял пакет, посмотрел на него и вдруг, к общему удивлению, мягко улыбнулся. Поймав вопросительный взгляд Луппова, лейтенант повернул подарок и показал всем: на оберточной бумаге широкими, кривоватыми буквами кто-то совсем маленький написал: «Дарогому краснормейцу».

В пять минут подарки разошлись, и Безуглый, взявший на себя обязанности распорядителя, разрешил разворачивать. Больше всех повезло Осокину: ему достался теплый шарф, добротные рукавицы на меху, но, главное, письмо от…

– Таня Хлебникова! – громогласно провозгласил Безуглый, заглядывая через плечо радисту. – Работает швеей на фабрике «Большевичка»…

Осокин торопливо прикрыл письмо рукой, но память у радиста была превосходная, и он, к общему удовольствию, продолжил:

– Рукавицы сшила из своей детской шубки и надеется, что они согреют тебя… – он похлопал водителя по плечу, – неизвестный советский герой. Живет с мамой и младшим братом, отец в ополчении, если можешь, ответь, пожалуйста… Васька, давай меняться письмами, а?

– Фигу, – невозмутимо ответил водитель.

– У тебя же кто-то на примете уже имеется, Васенька, сам говорил. – Безуглый задушевно обнял Осокина за плечи. – Ну зачем тебе две? Это, в конце концов, нечестно, не по-комсомольски…

– Я соврал, – хладнокровно ответил мехвод и, осторожно сложив, сунул письмо за пазуху, в карман гимнастерки, – не было у меня никого.

– Вася, ты – сволочь, – укоризненно заметил Безуглый под общий хохот.

– А товарищ старший лейтенант сегодня сразу с двумя познакомился, – заявил внезапно Протасов.

Все дружно замолчали и уставились на комвзвода.

– Так-так-так, – зловеще протянул Лехман. – Воспользовались служебным положением, товарищ старший лейтенант? Пока мы тут не покладая рук стерегли столицу от фашистов, вы, оказывается, устраивали личную жизнь?

– Товарищ старший лейтенант, – печально сказал Безуглый. – Не хотел это говорить, но вы – как Вася.

– В смысле – везучий? – гордо спросил Осокин.

– В смысле – сволочь, – вздохнул радист.

Петров смеялся вместе со всеми, когда внезапно вспомнил, что…

– Ой, я дурак, – с тоской протянул старший лейтенант.

– А с чего такая самокритика? – спросил красный от смеха Безуглый.

– Ой, Сашка, я такой дурак, – командир тяжело поднялся и отошел к танку.

Танкисты переглянулись, затем радист медленно поднял палец вверх:

– Товарищ старший лейтенант, только не говорите, что не взяли у нее адреса.

Петров молчал. Безуглый посмотрел на Осокина, затем на Лехмана. Лейтенант покачал головой:

– Не взял.

– Хоть красивая? – спросил Луппов.

Комвзвода кивнул.

– Красивая, – подтвердил Протасов. – Оля. Она на него так смотрела! А потом они его поцеловали перед отъездом, но я же не знал, что он адрес не спросил…

– Дела-а-а, – протянул Лехман. – А хоть примерно известно, откуда они?

– Женя на ДОЗ № 8 работает, – сказал старший лейтенант. – Она, кажется, комсорг в одном из цехов…

– Так в чем дело тогда? – удивился Луппов. – Пиши письмо на завод: так и так, приезжали к нам делегаты, а среди них Женя, познакомились с красным командиром Петровым, адрес полевой почты такой-то, девушки, пишите.

– А это мысль, – кивнул головой Осокин.

– Только письмо напишем мы, – нехорошо ухмыляясь, подвел черту Безуглый.

Лехман посмотрел на радиста и вытащил из полевой сумки лист бумаги и химический карандаш.