И лицо твоё в пламени вижу...(СИ)

-Что с ней?- вернул он вопрос лекарю. Танита, в расстегнутой до середины груди рубашке, слегка порозовевшая, лежала на кушетке, не открывая глаз. Тонкая кисть руки безжизненно свесилась вниз.

-Это ...- казалось, лекарь не решается озвучить страшное предположение вслух- Лихорадка. Она...Возможен самый трагический исход, но...

Пока лекарь сосредоточенно подбирал слова, Рейвен замер- лихорадка! Вот и всё! О коварстве этой напасти знал в королевстве и стар, и млад. Никого не щадила она, различий не делала- ни богатым горожанам или владельцам земель да замков, ни бедным жителям деревень не спастись было от её горящих адовым пламенем жадных лап . В считанные мгновения уносила она больных. Вот ведь ирония - умрёт все же ведьма, сгорит. Да только не в пламени Огня Очищающего, а от жара сгорит. Словно спичка вспыхнет- и нет юной жизни.

Приступ неожиданной для самого себя злости окатил - ну уж нет! Он- Охотник, что всегда свою миссию исполнял! Ни единого раза уйти ведьме от него не удалось! И эту на тот свет не отпустит! Суд Ордена её ждет- и он доставит туда эту ведьму во что бы то ни стало! А там уже- и не его дело!

Рванув к себе за халат лекаря так, что с ног старика слетели мягкие тапки, Рейвен зарычал:

-Ты вылечишь её! За ценой не постою!

Лекарь, испуганно заикаясь, зачастил:

-Я попытаюсь, дан, попытаюсь,- было видно, как страшится он и Охотника ( Рейвен знал, что лекарь сразу понял, кто перед ним), и исхода, что ожидает его, если не справится со своей задачей.

****

Рейвен измерял шагами комнатку, что отвел ему лекарь- ещё один мешок с золотыми поубавил страхи старика, сделав его чуть более покладистым.

По лестнице раздались шаги, Рейвен сразу определил, что поступь женская. Чуть позже в дверь робко постучали. Затем, скрипнув несмазанными петлями, дверь открылась. На пороге стояла все такая же испуганная прислужница, державшая в руках поднос с дымящимся тарелками, парой кусков черного хлеба и кружкой.

-Я...поесть принесла, дан,- она не решалась войти, а по всему виду женщины было заметно, что больше всего на свете хотелось бы ей бросить поднос да убежать куда подальше.

-Поставь на стол,- велел Рейвен.

Женщина, косясь на него, словно бы он мог в любой момент накинуться, прошла к столу, поставив поднос. И тут же поспешила обратно. Уже у самой двери её настиг вопрос:

-Как она?

Прислужница, обернувшись, попыталась найти в ничего не выражающем взгляде мужчины хоть каплю жалости. Но лишь уверилась в первом своем мнении об этом странном незнакомце- нет у него сердца.

-Господин сказал, что два дня следить нужно. Завтра ночью должно решиться всё...- она замялась, вспомнив, какой хрупкой и безжизненной была та бедная девочка, что принёс этот страшный человек. И волна ненависти окатила женщину помимо воли. Что за злодей? И ни капли такую юную не жаль?! А затем, вдруг вспомнив, как отцы или мужья за жен или деток своих переживая, слезы прятали, пытаясь не показывать слабости своей другим, устыдилась своих предубеждений, решив, что просто этот мужчина вот так горе свое переживает, в себе. Ни единой душе человеческой не желая показывать того, что творится в его собственной. И взгляд её против воли потеплел:

-Если ночь вторую переживёт - жить будет. Она молодая, справится,- добавила она, желая утешить. Не получив ответа, кивнула, а затем еще раз поклонившись, вышла.

23

Рейвен вот уже второй день упорно, до отвлекающе тянущей боли в мышцах, тренировался в поле за деревней. Это помогало ему и уйти от рыжей ведьмы, отголоски странной привязанности к которой он все еще ощущал, и занять день, так тоскливо тянувшийся к закату. Каждое утро лекарь неизменно докладывал о состоянии больной. В это мужчина, хмурясь, сообщил ещё раз, что исход должен быть ночью. Что решил Бог Истинный, чьи пути неисповедимы: дарует ли жизнь недостойной дочери своей или заберёт за кромку Тени?

Рубанув мечом воздух, Рейвен увернулся от невидимого противника. Солнце клонилось к закату, алыми лучами окрашивая кроны деревьев в лесу неподалёку, золотые колосья пшеницы мерно шевелились, покачиваясь словно многоликое немое войско. Наступала пора идти обратно. Непонятная сила, названия которой мужчина и сам не знал, толкала его в дом, тянула к мечущейся в бреду девушке. Он мог лишь надеяться, что то бесновался внутри Охотник, не желающий дать ведьме уйти от суда справедливого.

, ,

Рейвен оплатил лекарю несколько прислужниц из местных. Одни беспрестанно готовили отвары из трав, висевших под потолком одной из комнат, на которые мясистым пальцем указывал лекарь, да таскали ведра с чистой водой. Другие то и дело обтирали смоченными в той самой воде полотенцами стройное тело девушки, разметавшееся на постели. Хоть и рады были деревенские возможности заработать, а всё же при его виде робели, старались улизнуть бесшумно в людскую. Но Рейвен знал ещё со времен обучения - люди глупы. Они верят глазам больше, чем истине. Вот и сейчас они больше сострадали юной ведьме, а его, их защитника, того, кто осмелился встать меж силами зла и человечеством, боялись словно самого темного мага. Глупцы!