I love Dick

Дик, я никогда не вела дневников, но писать тебе так легко. Все, чего мне хочется, это чтобы ты узнал меня или узнал немного о том, что я думаю, что вижу. «И луна моего сердца освещает путь», – написала японская куртизанка по имени Нидзё в конце своих воспоминаний. Я никогда не думала, что письмо может быть настолько прямым способом общения, но ты идеальный слушатель. Мой безмолвный партнер, внимающий все время, пока я держусь намеченного курса и рассказываю о том, что действительно у меня на уме. Пока ты слушаешь, мне не нужны ни подбадривание, ни одобрение, ни отклик.

Сегодня вечером я читала странную и мерзкую книгу об Элейн и Уиллеме де Кунинг. В ней на самом деле дан портрет эпохи, когда верили в абсолютную ничтожность женщин – «арт-телочки» и горстка «девочек-художниц» вертятся вокруг Великих Членов. Поставь эту книгу в один ряд со «Странными девушками и сумеречными любовницами»[4], и остается только недоумевать, как мы оттуда попали сюда. Невероятнее, чем падение Банды четырех после китайской «культурной революции».

На сегодня все.

С любовью, Крис

На Рождество Тед подарил Крис дневник, черную записную книжку с картиной Эдварда Хоппера на обложке: крепкая девушка в соломенной шляпе и легком платье прислонилась к колонне. Ищет приключений?

Рождественским утром Крис шла по Мад-стрит мимо трейлера Джоша Бейкера и гадала, получится ли у нее описать это место Дику так же хорошо, как Дэвиду Рэттрэю удалось написать об Ист-Хэмптоне. Способен ли Дик в принципе понять ее чувства к Турману? Здесь все по-другому, не эти его приключения на Диком Западе – она здесь жила, преподавала, знала полгорода и никогда бы не смогла просто скользить по поверхности.

На Рождество она была приглашена на семейный ужин к подруге Шоне в Нью-Джерси. Она ехала одна, и от малейшего изменения пейзажа ее бросало в озноб. В тот вечер она допоздна сидела в гостиной над своей первой дневниковой записью. Невозможно писать в одиночестве. Дневник начинается так: «Дорогой Дик».

Где-то во время путешествия через Америку она дала обещание (себе самой? Дику?) писать ему каждый день, неважно, хочется ей или нет. По сравнению с великими целями человечества это было мелочью. (Подростком она справлялась с ненавистными походами к зубному, напоминая себе о храбрости бедных крестьян в Китае.)

Уильям, отец Шоны, только что вернулся из Гватемалы, куда он ездил с группой квакеров. После рождественского ужина все окружили его, чтобы послушать показания о пытках, которые он записал. Эти кассеты заставили ее задуматься. Конечно, показания состояли из перечисления невероятных зверств, но все они были одинаково внятными и последовательными, будто каждый говорящий был частью большей личности. Объединяющая сила повествования? Или свою роль сыграло то, что все жертвы были выходцами из одного и того же индийского сельского сообщества? Крис не была жертвой пыток, она не была крестьянкой. Она была американской художницей, и впервые в жизни ей пришло в голову, что, возможно, единственное, что она может предложить, – это ее своеобразие. Сочиняя письма Дику, она предлагала свою жизнь в качестве кейса для исследования.

Джек, муж Шоны, был редкостной сволочью. Уильям рассказывал им о короткой встрече с американской активисткой Дженнифер Харбери, которая объявила голодовку и приковала себя к ступеням американского посольства в Гватемале. Крис и Шону история поразила. «Прошу прощения, Билл, – ехидно начал Джек. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве Дженнифер не получила диплом юриста в Гарварде?» Он говорил с показной искренностью и тем соблазнительным голосом с хрипотцой, который пускал в ход, когда разговаривал с испуганными актрисами. «Ведь у нее есть бабки. Тебе не кажется, что если бы Дженнифер действительно волновала судьба мужа, она бы раздобыла четверть миллиона для Эль Капитано? Разве там не так все работает? Если бы она хотела, чтобы его освободили, она бы не стала устраивать представление на публике…» Джек Берман, ясное дело, был экспертом по поведению, подобающему Добродетельной Женщине. Ей подобает помалкивать и уважать право на «личную» жизнь. Все пять бывших жен Джека были образцами добродетели. Билл стушевался, а Крис на этот раз решила проявить свою добродетель – она не хотела портить Рождество.

* * *

26 ДЕКАБРЯ 1994 ГОДА