И нас качают те же волны

Что может сравниться с зубной болью? Разве что ушная боль, и какая из них ужасней – лучше верить на слово страдальцам, у которых была возможность сравнивать опытным путем. Стеная, мыча и скуля, несчастная ругала себя ужасными словами и давала себе страшные клятвы: впредь никогда не откладывать на послезавтра то, что можно сделать завтра, а именно – визит к стоматологу. Проблема Зои Васильевны заключалась в том, что была она натурой мягкой, покладистой, из породы ведомых и, более того, очень внушаемых. Она была настолько внушаема, что сама себе могла внушить что угодно.

После таблетки анальгина, принятой в результате конфискации у Наташиной мамы, зуб примолк. Зоя Васильевна на всем протяжении визита и после, по дороге домой, уверяла себя, что завтра же поедет в стоматологию. Она была так убедительна, что искренне себе поверила. Зуб же вел себя прилично весь тот вечер и ночью, а утром у Зои возникли неотложные дела. К вечеру она убедила себя, что на этот раз обошлось и, может, само пройдет! И ведь уже миновали те времена, когда поход к стоматологу был маленьким подвигом: плати за импортное обезболивающее и хочешь – лечи, хочешь – удаляй, хоть несколько зубов зараз. Процесс стал безболезненным. Но ужас перед советской зубоврачебной помощью у людей их поколения был впитан с молоком матери. Мысли о посещении зубного врача Зоя Васильевна постаралась загнать на задворки сознания. Иногда какая-нибудь одна шальная мысль отбивалась от общей стаи и воровато проскальзывала на передний край сознания. Зоя Васильевна как человек обязательный и совестливый чувствовала тогда себя некомфортно. И вот, похоже, настал час Х.

Проглотившая за ночь три таблетки анальгина, несчастная забылась сном под утро, а, едва продрав глаза, чутко прислушалась к себе: зуб молчал. «А может…», по инерции начала, было, думать Зоя Васильевна, но решительно задушила мысль в самом зародыше. Нет уж, видно, деваться некуда, надо – значит, надо, второй подобной ночи она не переживет. Зоя обзвонила подруг, объяснила, что гулять им сегодня придется вдвоем, она берет самоотвод.

Маршрутка была полна, но местечко для Зои нашлось. Она увидела дурной знак в том, что именно эта «восьмерка» попалась ей сегодня, в тяжелый момент ее жизни. Эта «Газель» была весьма приметной и единственной такой на маршруте. В свое время она подверглась тюнингу у специалиста с прихотливой фантазией: что только не красовалось на ее боках! Там были и огнедышащие драконы, и роботы-инопланетяне из детских мультиков, и реклама сотовой связи, причем сразу двух операторов. Наверно, дэпээсники в буквальном смысле закрывали глаза при появлении в их поле зрения этого кошмара на колесах, иначе чем объяснить факт, что уже несколько лет «Газель» бегала по восьмому маршруту, не меняя своей боевой раскраски. Может быть, стражам дорожного порядка импонировала гражданская позиция хозяина маршрутки, и водителей: вверху на лобовом стекле издалека бросалась в глаза надпись «спасибо деду за победу!». Но не павлинья раскраска шокировала Зою Васильевну.

У водителей маршрутки было своеобразное чувство юмора. Стены в салоне пестрели объявлениями типа: об остановках просите заранее и громче, водитель злой и глухой; при выходе наклоняйте голову пониже, она вам еще пригодится; зайцев не возим, Мазай едет сзади, и тому подобное. Случалось, немолодая пассажирка слегка замешкается при выходе, тогда веселый водитель с сочувствием спрашивал: «Что, бабуля, производственная необходимость – внуков нянчить едешь? Вот чего вам, старперам, дома не сидится?» Постоянные пассажиры старались двигаться пошустрее, чтоб не услышать в свой адрес какого-нибудь комментария.

На переднем сиденье, спиной к водителю, сидели молодая мама с сынишкой лет пяти. Дитя канючило:

– Мама, дай мороженое!

– Детка, ты сейчас весь обляпаешься, потерпи до дома.

– Я хочу сейчас!

– Ярик, сейчас нельзя, у тебя руки грязные. Приедем домой, выложим в тарелочку и будешь есть!

– Дай сейчас, а то я папе расскажу, что ты с дядей Ваней целовалась!

Пассажиры, доселе полусонные, заметно оживились. Мама, как хамелеон, сменила расцветку, окрасившись в свекольный цвет, и на первой же остановке выскочила из маршрутки, выдернув своего чересчур наблюдательного поганца.

На освободившиеся места сели молодой папа с дочкой возраста, примерно, Ярика, плюс-минус год.

– Папочка, почисти мне банан! – едва усевшись, заканючило дитя.

– Нет, малышка, его нужно сначала вымыть, а заодно и тебе ручки.

– Тебе мамочка дала влажные салфетки, вытри ими!

– Нет, дорогая, дома!

– Я хочу сейчас!

Водитель, повернувшись вполоборота, настоятельно порекомендовал:

– Мужик, ты лучше дай ей банан, а то она маме расскажет, что ты с тетей Маней целовался!

Маршрутка содрогнулась от хохота.

– Когда еще это было! – оскорбился папа. Он не знал предыстории вопроса. Коллектив маршрутки рыдал. Папа обвел взглядом резвящихся пассажиров и тоже счел разумным выйти на ближайшей остановке.