И не осталось никого

У повторных совещаний имелся свой заведенный ритуал. Джо разбивал нас на команды — на каждое задание по одному копирайтеру и одному художнику. В идеале после повторного совещания члены каждой команды садились вместе и устраивали мозговой штурм. На практике, однако, всегда получалось немного иначе. Копирайтер пускался в свободное плавание. То же самое делал и художник. Идеи они генерировали независимо друг от друга. Потом они встречались и начинали все это дело утрясать и согласовывать. Кто остроумнее, кто тоньше, кому удалось миновать рифы. У всех было одно страстное желание: пожалуйста, пусть останется мое. Независимо от того, кто родил это «мое», он или она старались быть сдержанными, но бессмысленно отрицать: они целый день чувствовали себя победителями, а остальные возвращались к своим столам и грызли себя за неудачу. Мы проиграли, и наше скудоумие делало нас уязвимыми перед критикой, передаваемыми шепотком неодобрительными высказываниями и ужасной перспективой оказаться следующим.

Так что представьте наше удивление и разочарование, когда мы уселись на диваны с чашечками кофе для повторного совещания (в это время мы обычно только обговаривали детали и просили пояснений), а Карен Ву заявляет, что у нее уже есть концепция. Она уже продумала всю кампанию.

— Знаете что? Я устала видеть привлекательных тетенек на седьмом десятке, которые улыбаются в камеру и говорят: «Посмотрите на меня: я осталась жить. Я победила рак груди». Дерьмо все это собачье, — объявила она. — Нам нужно выкинуть в задницу эту приторную дрянь и сказать людям горькую правду.

Мы посмотрели на нее, уткнув подбородки в чашки с кофе.

«Помолчи! — хотелось закричать нам. — Какие, к черту, концепции! У нас еще не было повторного совещания».

— Ну и что вы надумали?

Что она надумала? Мы вам расскажем, что она надумала, Джо. Бойню. Никто об этом не говорит, никто не произносит ни слова, но истинным движителем всего была примитивная жажда убийства. Угроза сокращений просто делает ее более эффективной.

— Меня удивляет, Карен, что у тебя уже есть концепция, — сказал Ларри Новотны. Между Карен и Ларри всегда были контры. — Меня это очень удивляет.

— Инициатива, — самодовольно заметила Карен.

— Не хочу говорить за других, — добавил Ларри, — но если честно, то мы все просто черт знает как удивлены.

Карен подалась вперед на диване и повернулась к Ларри, сидевшему в кресле; выражение его глаз трудно было разглядеть под козырьком шапочки «Кабс». На нем красовалась одна из его скучных фланелевых рубашек.

— С какой стати ты это говоришь, Ларри? Тебя никто не уполномочивал.

— Карен, — повторил Джо, — так что у вас за идея?

Главную роль тут играли должности. Карен и Ларри не ладили, потому что Ларри был художником, а Карен — старшим художником. Каждый художник хотел стать стархудом. Если ты был стархудом, то у тебя появлялась перспектива стать замдиром по креативу. Замдиром по креативу мы называли заместителя креативного директора. Замдиры хотели дорасти до кредира, а каждый кредир завидовал исвипам (исполнительным вице-президентам). В конечном счете можно было дойти до исвипа по креативу (креативного исполнительного вице-президента) или исвипа по клиентам (исполнительного вице-президента по работе с клиентами), обе эти разновидности могли надеяться, что их в один прекрасный день пригласят стать одним из совладельцев. А уж совладельцы мечтали о деяниях Магеллана, Да Гамы, Колумба и т. д., и т. п.

Беда была в том, что мы воспринимали всю эту херню очень серьезно. У нас забрали наши цветы, наши летние дни и премиальные, жалованье заморозили, прием новых сотрудников прекратили, и люди вылетали из дверей, словно старые манекены. У нас пока оставалось только одно: возможность продвижения по службе. Новая должность. Правда, прибавки жалованья она не приносила, да и власть почти всегда была иллюзорной — награда, изобретенная администрацией, дешевый хитрый способ удержать нас от мятежа. Но когда появлялся слух, что кто-то из нас оседлал один из вышеперечисленных титулов, то в такой день этот человек вел себя чуть спокойнее, на обед уходил раньше, а возвращался позже, принося полные пакеты из магазина, и остаток дня проводил, вполголоса разговаривая по телефону. Остальные из нас тем временем посылали туда-сюда е-мейлы, посвященные высоким темам Несправедливости и Неопределенности.

— Посмотрите, — сказала Карен.