И не прервется род

– Сперва отвечу красе. – Алвар явно наслаждался тем, что полностью завладел нашим вниманием. – Эту Силу называют по-разному. Эсфера, аэтер, этоу. Но суть у нее одна. Это само сущее.

У меня на языке вертелись слова, которые я уже однажды сказала Альгидрасу: «Словом, ты не знаешь, что это значит», но отчего-то в этот раз я промолчала. Наверное, потому, что чувствовала: Алвар знает.

– Что это значит? – спросил Альгидрас, и я невольно улыбнулась.

– Это сама жизнь. Без нее огонь не может гореть, вода не может течь, ветер – дуть, а земля будет бесплодной.

Наступила тишина. Мы переваривали информацию.

– От кого они бежали? – напомнил Миролюб.

– А вот об этом в свитках не сказано. Они бежали с Изнанки, чтобы спасти Силы стихий, которыми обладали. Тот мир, который они покинули, мог дать им долгую, но пустую жизнь, потому что там их стихии не могли освободиться.

Миролюб хмыкнул и повертел головой, разминая шею. Я тоже вдруг почувствовала, что, пока слушала, едва дыша, мои спина и шея затекли. Осторожно распрямившись, я с наслаждением размяла мышцы.

– А что было потом? – спросил Альгидрас.

Алвар повернулся к нему и смерил долгим взглядом. Было в этом взгляде что-то такое, чему я не могла подобрать названия.

– А потом Рамина начала гибнуть. Аэтер – сама суть жизни – покидала ее, растворяясь в воздухе, воде, наполняя собой все вокруг, потому что этот мир был нов и слаб, он хотел жить. Слишком много здесь было тех, кто жадно впитывал ее Силу. Четверо других не могли это остановить. Все, что они могли, – отдавать ей понемногу Силы своих стихий, чтобы поддерживать ее жизнь. Я не знаю, как долго это длилось. Может быть, дни, может быть, несколько человеческих жизней. И все то время, пока она медленно умирала, к ним жадно лезли разбуженные иные этого мира. Они не только хотели жить, они хотели понять, насколько сильны сами и насколько сильны те, кто разбудил их. Это было смутное время. Наконец носитель Силы Воды, не знаю, по уговору ли с другими или по своей воле, решил отдать ей всю свою стихию до капли. Аэтер – жизнь. Она может принять в себя любую Силу и жить с ней. У них могло бы получиться. Но, прежде чем коснуться его рук, она поняла, что он хочет сделать. И тогда она выбросила в этот мир все, что было в ней самой, без остатка и превратилась в камень.

Голос Алвара прозвучал глухо. Он остановил коня, Альгидрас справа от меня тоже.

– Что с тобой? – спросил он.

И только тут я сообразила, что первой натянула поводья, а они лишь последовали моему примеру. Я вспомнила Деву, которую видела во сне. Она действительно стояла с вытянутыми руками, словно готовилась что-то принять. Безмятежно-спокойное лицо, гордо вскинутая голова… Вот как она выглядела, когда оттолкнула дар, зная, что это погубит ее саму. Я вдруг поняла, почему Алвар так одержим этой историей.

– Что? – повторил Альгидрас свой вопрос.

Оказалось, что все трое смотрят на меня выжидающе.

– Не знаю. Она сама остановилась, – соврала я. – Наверное, я случайно потянула.

Мужчины удовлетворились ответом, и мы продолжили путь. Хотя Альгидрас все еще на меня поглядывал. Алвар не спешил продолжать рассказ. Он смотрел вперед, словно задумался о чем-то.

– Это носитель Силы Воды?.. – произнесла я.

Алвар повернулся ко мне и вопросительно приподнял бровь.

– Это он был тем, кого она любила?

Алвар улыбнулся одними губами и на миг опустил ресницы, подтверждая мою догадку. А я вновь подумала о том, какой разрушительной силой может быть любовь.

– Что было дальше? – Миролюба явно не интересовали высокие материи.

– А дальше, светлый княжич, они создали Святыни, заключили в них большую часть своих Сил и отдали Каменной Деве.

– Как? – спросила я.

– Зачем? – спросил Миролюб.

– И снова отвечу сперва красе. В протянутые руки Девы вложили Священный резной шар – Святыню Воздуха, и Чашу, в которой зажгли Огонь. И Чашу, и Шар оплели священными письменами, чтобы стихии не могли из них вырваться.

– А Вода и Земля?

– Воду ее носитель заключил в саму Деву. Он уже питал ее до этого, потому путь для его Силы был открыт. И, верно, ему просто так захотелось. Что же до Земли… В свитках о том не сказано, но я думаю, что камень, из которого созданы все Святыни, – это и есть стихия Земли.

Я посмотрела на Альгидраса, вспомнив, что он утверждал, будто Святыня Земли – это камень, на котором стояла нарисованная в книге Дева. В ответ на мой взгляд он лишь виновато пожал плечами.

– Про носителя стихии Земли вообще мало что сказано, – продолжил меж тем Алвар и ответил наконец Миролюбу: – А зачем? Затем, что стало понятно: они не могут свободно пользоваться своими Силами здесь. То, что было заперто в них на Изнанке, найдя выход в новом мире, стало приносить слишком много бед. Начались дожди, суховеи, грозы, бури, земля содрогалась. В свитках о том не пишут, но мне кажется, они испугались, светлый княжич.

Миролюб недоверчиво оглянулся:

– Испугались? Люди, которые обладают такими силами?