И не прервется род

– До того дня я думал, что всесилен. С детства я рос с мыслью о том, что моя Сила со мной и у нее нет границ, – он говорил медленно, мучительно подбирая чужие слова, – и потому главной заботой было научиться ею управлять. Моей Силе были неведомы ни усталость, ни праздность. Она была частью меня. Это как дышать. А в тот день, когда я собрался на встречу с Альгаром к условленному часу, в мои покои зашел брат Сумиран и спросил, отчего я не готовлюсь ко сну. Позже я понял, что он давал мне возможность признаться. Но я соврал что-то. Сейчас уже не помню что. Я был так глуп, что совсем забыл, кто передо мной. Впрочем, до того дня он и не напоминал об этом.

Алвар прикрыл глаза и поднял лицо к небу.

– Это словно из тебя вырывают разом все: сердце, душу, забирают всю кровь и все, чем ты живешь. Я не могу сравнить эту боль ни с чем. Ни сломанные кости, ни порванная плоть даже малостью своей не напоминают то, что я чувствовал в тот день. Я не знаю, сколько пробыл вот таким – пустым. Меня бросили в подземелье. Во мне не осталось ни одной искры. Даже самой маленькой. И каждый миг я желал смерти, потому что даже дышать не мог. А потом пришел брат Сумиран и спросил меня, все ли я понял. Я мог бы сказать, что у меня не было сил ничего понимать – я даже не помнил своего имени, – но кивнул, и он вернул мне Силу. Так просто, будто наполнил водой сосуд. И возвращение Огня оказалось еще больнее, чем то, что я испытал ранее.

Альгидрас, успевший занять свое прежнее место по правую сторону от меня, смотрел на Алвара напряженно и неотрывно. И я уже не могла понять, чьи боль и обида накрывают меня: его или Алвара.

– Когда я смог дышать, – негромко продолжил Алвар, ни на кого не глядя, – я понял, что, если ты еще жив, я обязан тебя защитить. Зная, что брат Сумиран покинул монастырь, я пришел навестить тебя. Но ты сам знаешь, что из того вышло. Уходя от лекаря, я впервые почувствовал, будто внутри меня появилось что-то похожее на тетиву и кто-то коснулся ее и натянул. Так я понял, что отныне каждый мой шаг будет известен брату Сумирану. Вернув мне Силу, он оставил во мне часть своего Огня; и у меня ушли годы на то, чтобы научиться укрывать его своей Силой и не давать вырваться ни одной искре. А еще я понял, что, если хочу видеть тебя живым, должен просто перестать тебя замечать. Вот и вся история.

Алвар повернулся в нашу сторону, однако посмотрел не на Альгидраса, а на меня. Его губы искривились в ломаной улыбке.

– Я говорил, краса, что эта история не для тебя. Ты опечалилась.

Я лишь покачала головой, потому что была не в силах перевести это в шутку. Алвар же бросил на Альгидраса неуверенный взгляд, словно спрашивая: «Веришь?» Тот смотрел на свой кулак, сжимавший поводья.

– Ненавижу тебя! – вполголоса произнес Альгидрас и вновь, тронув коня пятками, поравнялся с Миролюбом.

Я растерянно повернулась к Алвару и наткнулась на беспечную улыбку. Правда, теперь я уже знала ей цену.

– Годы не меняют брата Альгара. Уж столько весен минуло, а слова все те же.

Альгидрас что-то сказал по-кварски, и Алвар замолчал, впрочем, улыбку с лица так и не убрал. Только выглядела она теперь натянутой и неестественной.

Некоторое время мы ехали молча. Не знаю, о чем думали мужчины, я же прокручивала в голове историю Алвара, понимая, что это только вершина айсберга, и гадая, почему же Альгидрас не может простить. Неужели старая обида стоит того, чтобы причинять Алвару боль? Да, по словам Альгидраса, Алвар умел втираться в доверие, но его страдания казались мне искренними. Все это заставляло вновь сердиться на упрямство хванца и вздыхать от невозможности что-либо исправить. Повезло нам с Алваром, нечего сказать.

Наконец дорога вывела нас на небольшую полянку, на краю которой чернел след от старого кострища. Миролюб свернул туда, Альгидрас последовал за ним. Не оборачиваясь, княжич полюбопытствовал:

– А как этот ваш брат Сумиран обо всем узнал тогда?

– Ему поведали стены, – тут же откликнулся Алвар, словно ждал этого вопроса.

– Я не понимаю тебя, – обернулся Миролюб. – С тем, что ты можешь спалить полкняжества, я немного примирился, но как стены могут поведать?

– Он обладает истинной Силой Огня.

– Я думал, ты старейшина монастыря и Огонь в твоей власти? – удивился Миролюб.

– Я – хранитель Огня. Меня нельзя сравнивать с братом Сумираном.

– А этот ваш Ансгар, – встряла я, – тоже умеет забирать Огонь? Сколько тех, кто намного сильнее тебя?

– Нет, краса, Ансгар не сильнее. Он лишь обучен вырывать стихию. Он смог бы вчера вырвать стихию у моих воинов, если бы не Альгар, но не у меня.

– Но тебе тоже было плохо.

– Было, краса, потому что он забрал много сил, а без них мне плохо. Но он бы не смог ни забрать все без остатка, ни убить меня. Как я и сказал, для того ему нужны брат Сумиран и Святыня.