И нет тебя дороже

Получив квартиру, Людмила смогла, наконец, забрать дочь к себе. Но ближе они не стали. Вероника была довольно замкнутым ребенком. На вопросы отвечала односложно и невразумительно. Терпеть не могла, когда кто-нибудь из Людмилиных знакомых принимался ее, маленькую, тормошить и тискать. Подростком начала грубить, совершенно не терпела замечаний. А как было обойтись без них, когда училась Вероника неважно, за собой не следила, а какой у нее был кавардак в комнате! Став взрослой, она оставалась такой же чужой, как и в тот день, когда впервые переступила порог квартиры. Никогда не рассказывала ни о друзьях, ни о том, чем занималась в школе, никогда не посвящала мать в свою жизнь, а все, что Людмила делала для нее, принимала как должное.

Хотя к своему совершеннолетию уже бы должна была понимать, что ничего в этом мире не происходить просто так, ничего не падает с неба, за всеми жизненными благами стоит чей-то труд. За все нужно платить. За еду, которую ешь, за одежду, которую носишь, за крышу над головой, за учебу. И если ты не работаешь, и не платишь, значит, кто-то делает это для тебя, кто-то работает для того, чтобы все это у тебя было. И надо быть хотя бы чуть-чуть благодарной за то, что этот кто-то заботиться о тебе. Но нет, ни о какой благодарности никогда и речи не шло! А ведь Людмила многим, очень многим пожертвовала ради дочери. Чтобы к концу школы вдруг обнаружить, что все труды ее напрасны.

Когда до Людмилы дошли слухи, что Вероника попала в плохую — мягко сказано! — компанию, она долго не могла в это поверить. Такого просто не могло быть. Да, дочь у нее не ласковый теленок, но и не какая-то беспризорница из неблагополучной семьи. У Вероники было все — своя комната, красивые вещи. Но соседка оказалась права. Несколько дней наблюдений и Людмиле открылась невероятная вещь. Когда она укладывалась спать, Вероника тихо выскальзывала из квартиры и уходила в ночь. Обнаружив в первый раз ее исчезновение, шокированная Людмила не сомкнула глаз до половины четвертого, пока та не вернулась. Как ни хотелось ей утром устроить дочери допрос, она не сказала Веронике ни слова. Надо было выяснить все до конца. В следующий раз, услышав слабую возню в прихожей и щелчок замка, она быстро встала и прошла на кухню, окно которой выходило во двор, туда же, куда и дверь подъезда. Было это весной, в их зеленом, усаженном деревьями, дворе уже вовсю распевали соловьи. Время любви. Людмила тешила себя слабой надеждой, что у Вероники появился мальчик, который поджидает ее во дворе на лавочке. Какой-нибудь одноклассник. Но Веронику на улице никто не ждал. Выбежав из подъезда, светлая фигурка пересекла детскую площадку, потом исчезла в высоких зарослях сирени, а через минуту Людмила снова увидела ее — у дома напротив. Вероника входила в тот самый, скандально известный всему двору, подъезд. Наверняка, в ту самую квартиру, окна которой горели ярким светом, несмотря на то, что часы показывали час ночи. Теперь, когда она знала, где Вероника, можно было побежать следом, привести ее домой. Но она снова взяла себя в руки. Села за стол и приказала себе думать. Обстоятельства так часто складывались против нее, что она научилась быть терпеливой и предельно осторожной. Если она сейчас поднимет шум, о том, что Вероника попала в компанию наркоманов, узнает не только весь двор, но и вся школа. Вряд ли после этого Вероника туда вернется. Ее поставят на учет в милиции, будут проводить «разъяснительную работу». А у нее выпускной класс. Но даже если ей и дадут доучиться, какие-нибудь поборники морали вполне могут сделать так, что она и аттестата не получит, а лишь справку об окончании школы, с которой только в уборщицы идти, или разнорабочей на завод. И потом — это было самое страшное, — никто ведь за нею не являлся и не тащил ее в тот дом на веревке. Вероника сама туда шла, по собственной воле. И если Людмила сейчас, немедленно, броситься вслед за нею, Бог знает, что она может услышать не только от новых друзей Вероники, но и от собственной дочери. Та уже как-то сказала однажды, причем довольно злобно, в ответ на какое-то вполне безобидное замечание Людмилы, — не лезь в мою жизнь. После скандала ситуацию выправить будет намного сложнее. Людмилу охватила настоящая паника. Она даже позвонить в милицию сейчас не может, чтобы приехали и разогнали этот притон. Потому что там сейчас Вероника.

Несколько часов просидела Людмила на кухне, размышляя, как вытащить дочь из омута, в который та попала по глупости и недомыслию. Долго перебирала разные варианты, взвешивала все возможные «за» и «против». После долгих и тяжких раздумий она решилась на поступок отчаянный и странный, который совсем не вязался с ее осторожным характером. В один из рабочих дней она не поехала, как обычно, на работу. Как всегда тщательно одетая, и с безупречным макияжем, она остановила такси, чтобы отправиться в совсем другую часть города.