И никого не стало…

Никита положил ее на кровать, трепещущую, всхлипывающую, чертыхался в сердцах – ведь договаривались перед началом акции, что у каждого должно быть по телефону, но сообщники возражали, дескать, опасно, аппарат вам положен один, с высокоемкостным аккумулятором и надежно спрятанный. Он осмотрел комнату, проверил дверь за ковром, глянул в санузел, а потом принялся расспрашивать испуганную девушку. Ксюша оправлялась от стресса, дышала ровнее, повествовала во всех подробностях. Похоже, факт, что Никита покинул помещение и отправился гулять по дому, стал известен постороннему, и этот тип решил им воспользоваться. А начал с самого легкого. Ксюша, захлебываясь, уверяла, что с его ухода прошло минуты три, как в дверь слегка постучали. Она была уверена, что Никита вернулся. Соскочила с кровати, подбежала на цыпочках к двери, но не стала ее распахивать, как последняя дура, а тихо спросила: «Кто там?» Из коридора отозвались как-то сдавленно: «Это я, Ксюша». Голос был странный, какой-то придавленный, позднее ей пришло в голову, что подобное может и женщина выдавить. Но мало ли, осип там где-нибудь за три минуты. Или щепка в горло попала. И кому еще в этом доме, помимо Никиты, известно, что она – Ксюша?! Она открыла. Но жизнь, насыщенная опасностями и приключениями, давно научила: будь осторожной в любой ситуации! И когда на нее набросилось нечто, закутанное в покрывало, она не приросла к полу, а худо-бедно действовала. Чуть с ума не сошла от страха. Нож прорисовал эсэсовскую руну «зиг», она отпрянула. А это нечто уже надвигалось, ну такое эффектное, как в фильме ужасов! Махало ножом, рассчитывая попасть хоть во что-то. Она опять увильнула, помчалась от двери в комнату, запрыгнула с разгону на кровать, чуть стену головой не пробила, но за шнурок на ночнике успела дернуть. Комната погрузилась во мрак, и только это ее спасло. Физическая подготовка у девушки была на уровне, она скатилась с кровати под окно, скорчилась. Хотела забраться под койку, но потом передумала – не выход. Она скорчилась в углу под прикроватной тумбочкой, жалобно скулила – в общем, давила на жалость. А это нечто постояло в проеме, а потом, когда глаза привыкли к темноте, неспешно двинулось в наступление, в обход кровати. Было так темно и страшно, что Ксюша даже не стала разбираться, на кого это чудо похоже. Она и не смотрела на него, готовилась к броску, прикидывала траекторию… И когда над ней склонилась, обойдя кровать, зловещая клякса, сделала шаг и ударила пяткой в то место, где должно быть колено, освободила пружину, сжимающую тело, и, не глядя на результат, взметнулась на койку. Перекатилась по ней, оттолкнулась всеми конечностями и приземлилась уже на обратной стороне. Пулей выметнулась в коридор. Но и «посетитель» был не лыком шит, помчался за ней. Девушка сообразила, что криком делу не поможешь, в ее распоряжении считаные секунды. Он страстно хотел ее догнать, уже догонял, Ксюша метнулась к правой стене, отлетела от нее, как теннисный мяч, а этот урод пронесся мимо. С силой инерции она договорилась, когда впечаталась лбом и растопыренными ладонями в противоположную стену, полетела истребителем обратно, влетела в комнату, заперлась, заблокировала дверь ногой от табуретки и стала дрожать. Очень кстати на ум пришел пистолет, который она великодушно отдала Никите. Кинулась в санузел, вооружившись ржавым и тяжеленным разводным ключом. Но обратно никто не шел. Она ждала под дверью, вызывала боевой дух, молилась, чтоб Господь дал ей сил. И когда снова раздался стук и за дверью прозвучало сдавленное: «Это я, Ксюша», ее охватило такое неописуемое бешенство. Немного позже Никита понял, что, потерпев фиаско, убийца, должно быть, решил, что еще не все потеряно, и отправился на поиски Никиты, блуждающего по дому. И благополучно его нашел, отняв какое-то количество здоровья и нервных клеток…

– Ну, ни хрена у нас разминка… – шептала Ксюша, забираясь под одеяло. – Побегали, блин… А самое интересное, мой милый, что ничего бы этого не случилось, кабы тебе не явилась посреди ночи идея прошвырнуться по дому. И как прогулка?

– Взбодрила, – неохотно признался Никита. – Я весь разбит и утром, наверное, не встану. И ты не поняла, кто это был? Даже элементарное: мужчина или женщина…

– Ты, кстати, тоже не понял, – напомнила девушка. – Так что можешь не гундеть. А вот я уверена, что попала ему в коленку. И поэтому, если утром некто из наших подопечных будет хромать или усиленно притворяться не хромающим, можешь смело хватать его за ухо и вывешивать на солнышке.

– Мне кажется, я до утра не доживу, – шептал Никита. – Вспоминаю, как в далекой юности я уже так падал: бежал за уходящим троллейбусом, ну, типа последним, случайным… и хлопнулся так, что места живого не осталось. Ни единого перелома, но все тело – огнедышащий синяк…