И.О. Кощея (СИ)

— Охти ж мне! — засуетился дед. — И к Варьке своей, небось, заедешь?

— Конечно, — я с трудом содрал с головы шлем. — Как раз по её делу и поеду. Помнишь, я тебе про школу говорил?

— Созрел Горох, значится, — кивнул дед. — Смотри, внучек, какой у меня полушубок еще с древних времен хранитси! Енто я в Англии у одного ихнего лорда спёр.

Я быстро переоделся в европейский костюм, а то мои джинсы и майку в Лукошкино не поймут, и накинул полушубок. А что, тепло, вполне удобно. И покрой тоже европейский, самое то, что надо.

— Спасибо, деда, отличный тулупчик!

— Может, меня с собой возьмешь, Федь? Мало ли что…

— Ну как мы с тобой, дед вдвоем на Максимилиане поскачем? Засмеют же. Да и не случится ничего, не переживай. Я туда и обратно и всё. А в Лукошкино Маша с Олёной, прикроют если что.

— Это да, — покивал Михалыч, — девки у нас — огонь!

— Ну, всё, я пошел, буду сегодня же вечером, в крайнем случае — завтра. Связь через булавки держим.

* * *

Путешествовать с Максимилианом, точнее — на Максимилиане, всегда было не скучно, хотя и немного утомительно. Объём знаний у него был просто потрясающий, да и закрытые тайные библиотеки к которым он в молодости имел доступ, предоставляли ему вовсе не рыцарские романы или библейские сказания, а самые настоящие древние знания. Вот сейчас, например, он начал с генетически-модифицированных пшеницы и ржи, которые тысяч десять лет назад кто-то распространил по Ближнему Востоку, но увидев, что я откровенно заскучал, тут же переключился на полигональную кладку доацтекской цивилизации. Вот это мне было куда интереснее, тем более что мы с Максимилианом как-то на пару посмотрели документалку на компе как раз на такую же тему.

— Больше чем уверен, дорогой Федор Васильевич, — вещал ученый конь, ровным галопом идя по лесной тропе, — что при постройке крепостей использовался вовсе не бетон, как предполагают некоторые исследователи.

— Думаешь? А как же тогда камни такой странной формы сделать, да еще подогнать так тщательно?

— А вы не задумывались, Федор Васильевич, что этим неизвестным нам строителям были доступны некие технологии, о которых мы не только мечтать не можем, но даже и просто элементарно даже представить их себе не в состоянии? Вот допустим, ультразвуковое воздействие на гранит, с целью его временного размягчения до состояния глины…

И так далее и так далее… Время до Вариной усадьбы пролетело совсем незаметно.

Когда я размышлял, как бы к этим неизвестным строителям поизящнее приплести инопланетян, Максимилиан вдруг прервал мои фантастические теории:

— Вот мы и прибыли. Держитесь, Федор Васильевич, сейчас я через заборчик перепрыгну, дабы Варвару Никифоровну впечатлить.

На моё счастье усадьба бояр Зубовых была обнесена не стандартным трехметровым забором из дубовых бревен, а скромно огорожена таким тщедушным заборчиком едва ли мне по пояс. Так что я не только удержался в седле, но даже еще и сумел подбочениться сразу после того как отмахался руками, пытаясь сохранить равновесие.

Очевидно, нас давно уже заметили, потому что дверь трехэтажного терема распахнулась, на низком крылечке показалась моя Варюша, пригляделась и тут же бросилась ко мне через всю лужайку. Сапожки так и замелькали по жухлой траве, а расстегнутый полушубок не скрывал простенький сарафан с туго перетянутой пояском тонкой талией, над и под которой, аппетитно колыхались от бега не менее аппетитные округлости.

Варя махала мне рукой и кричала на бегу:

— Ой, ну наконец-то! Я так долго ждала! Так соскучилась!

Она подбежала, обняла Максимилиана за большую голову и чмокнула его в бархатный нос:

— Наконец-то вы, господин Максимилиан меня проведать решили, я так соскучилась по нашим беседам! Разрешите вам с дороги овса предложить? С пивом или квасом?

— А меня поцеловать? — я обижено сполз с седла.

— Федя? — будто бы удивилась Варя. — И ты тут? А я сразу и не заметила…

Я надулся, а Варя вдруг хихикнула и показала мне язык.

— Вот ты, Варька вреднюлька у меня! — я подхватил её и закружил, а потом опустил, крепко прижал, чувствуя, как она каждой клеточкой тела прижимается ко мне, и стал расцеловывать сначала глазки, потом носик, румяные щечки, а когда добрался до мягких, пухлых губок, то впился в них долгим горячим поцелуем.

И мне было всё равно в этот момент смотрит ли на нас кто-нибудь, соблюдаются ли приличия, да и вообще всё на свете исчезло кроме моей любимой.

Когда рядом фыркнул Максимилиан, Варя оторвалась от меня:

— Вот ты, Федька… Накинулся! На нас же смотрят! — она возмущенно стукнула меня кулачком по груди, снова поднялась на цыпочки, чмокнула меня в губы и отстранилась — Пойду распоряжусь на счет обеда для нас и господина коня.

— Варюш, подожди, — остановил я её. — Максимилиану неплохо бы быстренько подзакусить, а нам с тобой собираться в Лукошкино надо — Горох тебя зовёт.

— Ца-а-арь? — она широко распахнула глаза.

— Кому царь, — хмыкнул я, образ-то держать надо. — А кому и так… Горох, одним словом.

— Ах, ну конечно, — хихикнула Варя, — ты же у нас теперь Кощей! — Она вдруг посерьёзнела: — Федь, а ты теперь и взаправду Кощей?