И.О. Кощея (СИ)

— На свежий воздух, наверное, пошла подышать, — поспешил выдвинуть версию я и коварно добавил: — Одна, небось, сейчас тишиной наслаждается…

Колдун, позабыв про змеелюдов и даже не попрощавшись, рванул сквозь стену.

— И чего я его так не люблю, внучек? — пожаловался дед, махнув Тишке да Гришке, чтобы шли помогать собирать посуду.

— А кто его любит? — резонно спросил я.

— Государь, — вклинился в беседу Гюнтер, — Агриппина Падловна спрашивают, когда бы вы могли аудиенцию ей устроить?

— А вот сейчас и приглашай, — ответил за меня дед. — Енто по нашему делу, внучек.

— По какому именно? — удивился я.

— Ну как же, — всплеснул руками Михалыч и обратным движением влепил полотенцем пониже спины расшалившемуся Тишке. Или Гришке. — Ты же сам просил управляющего твоей Варьке подыскать!

— А-а-а… Ясно. А бухгалтерия тут при чём?

Ответить дед не успел. В кабинет осторожно вошла наша крупногабаритная главбух, а за её широкой спиной явно кто-то еще суетился, но видно пока не было.

— Ох, — облегченно сказала Агриппина Падловна, усаживаясь на лавку и открывая обзор на пришедших с нею. — А я тебе, Федь, племянницу свою привела.

В кабинет робко шагнул мужик среднего роста, но крепкий коренастый и весь заросший волосами, ну медведь и всё тут. Я удивленно посмотрел на него. Это — племянница?! Но из-за его спины выскочила худая и какая-то корявая что ли, ну очень нескладная девушка, низко поклонилась мне и затараторила:

— Здравствуй на многие лета, батюшка царь! А меня, вона, тётушка с дядюшкой к тебе на службу привели! А ты уж не сумлевайся, отец родной, я тебе верой и правдой служить буду и всё-всё до последнего грошика подсчитаю, ни одной копеечки на сторону не уйдёть!

— Тётушка с дядюшкой?! Это что, ваш супруг, Агриппина Падловна?

Бухгалтерша сплюнула, а мужика передёрнуло и оба отрицательно замотали головами.

— Ничего не понимаю… — я повернулся к хихикающему Михалычу: — Деда?

— Я сама обскажу, — пробасила главбух. — Брат ентого лохматого, кобелюга паршивый, с моей сестричкой Малашкой спуталси, ну и народили они на свет вон ту вот раскрасавицу, Ельку. Еля Малаховна, ежели уважительно. Родители енти дочурку мне подкинули, а сами в Тибет махнули к монахам правду искать, дурни безголовые. Так до сих пор и ищут, паразиты.

— А вы?.. — я взглянул на мужика.

— Сидор я, — проревел мужик. — Сидор Петрович, значица.

— Дядька Елькин, — пояснила главбух, хотя и так уже было понятно. — На службе Кощеевой мне с малой возитьси недосуг было, вот Петрович её и растил пока в возраст не вошла. А там уже я и пристроила Ельку в экономисты.

— Как это? — не понял я. — На работу к себе взяли?

— Фиг ей! — скрутила мощный кукиш милая тётушка. — Сперва учитьси отправила на бухгалтера. Смену себе воспитываю.

— А теперь я, батюшка, — встряла наконец в разговор, нетерпеливо подскакивающая на месте Елька, — на практику к тебе подалася! На десять лет и три месяца. Уж ты не беспокойси! Уж я тебе наслужу!

— Цыц! — рявкнула главбух. — Кудыть поперёк старших лезешь?! От молодежь… Так вот, Федь, бери девку Варваре Никифоровне своей в управляющие, не прогадаешь. Да и Петрович ей подмогнёт.

— Угу, — проревел Петрович. — Я подмогну.

— А справится? — я с сомнением посмотрел на девчонку ни секунды не стоящую спокойно.

— Да мы с дядькой, — Елька потёрлась щекой о плечо Сидора, — кого хош к порядку призовём!

Я взглянул на мужика. Вот тут даже и не сомневаюсь. Идиотов против Петровича этого переть на Руси еще не народилось. Какая-то звериная сила и мощь так и лезли из него.

— Ну, на счет Сидора Петровича, я соглашусь, а сама-то что умеешь?

— А я, батюшка счёт знаю, дебет с кредитом в одну строчку сведу никакой аудитор не подкопаетси! Грамоте обучена, накладные знаю, а как вести крестьянское хозяйство то мы еще ажно на третьем курсе проходили! У меня все «пятёрки» по семинарам! — похвалилась девчонка. — А ежели надо будет кому в рыло съездить, чтобы порядок и закон чтили, так ты и тут, батюшка не сумлевайси — мне матушка с батюшкой трактат древний по ногомахательному бою от тибетских монахов прислали, так я его от корки до корки вызубрила!

Михалыч заржал у меня за спиной, а я невольно улыбнулся. Прикольная девчонка, а Сидор этот обстоятельный такой, солидный, даже смотреть на него боязно.

— Ну давайте попробуем, — согласился я, — только тут всё от слова вашей будущей хозяйки зависит, Варвары Никифоровны. Как она скажет, так и будет. Поэтому надо вас как-то в Лукошкино переправить на собеседование.

— А мы беса сейчас какого-нибудь поймаем, — выпалила Елька, — за рога его скрутим да тропами подземными в Лукошкино-то и проберёмси!

— Не надо никого ловить, Еля, — остановил я резвую девчушку. — Мы сейчас не схватим, а вежливо попросим кого-нибудь из наших бесов. Только… — я с сомнением посмотрел на мужика, — а как же с тобой, Петрович? Говорят, люди плохо эти бесовские дороги переносят.

— Так я и не человек, батюшка, — солидно поклонился Сидор и тут же поправил себя: — Ну, не совсем человек.

— Это как?