И.О. Кощея (СИ)

— Ну, хорошо, Лиховид Ростиславович, давайте всё сразу. Только сначала девушек, а потом уже змеелюдами займётесь, хорошо?

— Расколдую девок, — кивнул колдун, — вызнаем как они там, все ли живы или через одну и сразу же айясантов начну колдовать.

— Ну и договорились, — облегченно вздохнул я. — Может сейчас и начнём?

— А ты мне все зелья подготовил? — ехидно спросил Лиховид. — А рога Шакьямуни принёс?

— Чьи рога? А Будды… Завтра утром всё будет готово, Лиховид Ростиславович, — заверил я.

— Оттож, — сказал, уплывая в стену колдун. — Утром. В кабинете Кощея.

— Не люблю я его, внучек, — снова пожаловался Михалыч, едва мы остались одни.

— Да лишь бы смог помочь, — отмахнулся я. — Ребята наши не вернулись? А то ужинать пора.

Пока дед колдовал с ужином, а Калымдай с Аристофаном возмущенно мыли руки под бдительным взором Дизеля, я вызвал Гюнтера.

— Завтра будем отбиваться колдовским методом от айясантов, — начал я определять фронт работ для Гюнтера. — Ритуал будет проводиться утром в кабинете царя-батюшки. Тебе, кстати, быть обязательно… Не знаю зачем. Лиховид так приказал. Теперь… — я протянул бумажку. — Вот по списку всё подготовить надо. Не сложно?

— Змеиный зуб, две горсти, — зачитал дворецкий. — Есть такое. Так… Лягушачьи глаза — горсть. Найдём, Государь. Мышьяк полстакана, о ну этого сколько угодно, хоть бочку. А вот со склада мне никаких ни рогов, ни копыт не выдадут, полномочий у меня таких нет. Или указ надо писать, Ваше Величество или самим идти.

— Развели бюрократию… — проворчал я. — Ладно разберёмся. Постарайся к утру, хорошо?.. Ужинать с нами будешь?

— Благодарю, Государь, Агриппина Падловна покормили уже.

— Гнилушками болотными? — хихикнул дед.

— Утиная фуа-гра, луковый суп, телячьи почки, равиоли из лангустов и шоколадный мусс со взбитыми сливками, — с достоинством перечислил дворецкий.

— Ишь… — только и выдавил из себя дед. А мне очень захотелось есть.

— Красиво у нас бухгалтерия живёт а, дед? Пора ревизионную комиссию собирать.

— Чур, меня! — трижды сплюнул Михалыч. — И где ж ты, внучек таких дураков найдешь супротив бухгалтерии переть, а?

— Да, проблема… Тогда давай хоть на обед к Агриппине Падловне напросимся?

— Я еще нужен, Ваше Величество?

— А? Нет спасибо, Гюнтер, можешь быть свободен.

За ужином, не бухгалтерским, конечно, но сытным и вкусным, я еще раз предупредил Калымдая с Аристофаном, чтобы они на завтра ничего не планировали. Со мной пойдут на процесс колдовства, мне так спокойней будет.

На этом вот такой вот сложный день и закончился.

Почему это я не волновался и не переживал за Варю? С чего это вы взяли? Еще как переживал особенно вначале. А вот потом когда понял, что наши девчонки живы-здоровы и пока им ничего не грозит, то успокоился. Ничего, если всё пройдёт нормально, то завтра одним махом и их освободим и с змеелюдами разделаемся.

* * *

Утро у меня началось с Дизеля. Точнее — со скрипа его костяшек, ультразвуком, бьющим мне по ушам. А я и обрадовался. Утро этого ответственного важного дня, начиналось привычно, по-домашнему и это успокаивало.

Да еще и дед так же привычно огрел меня полотенцем, когда я замешкался на пути в ванную. Всё как всегда и это хорошо.

А когда вернулся в кабинет, то за столом меня уже поджидали Калымдай, Аристофан, жаренная картошка с ветчиной, бутерброды с грудинкой, соленые огурчики, запеченная куриная ножка, вареники с творогом и вишней, да любимые оладики. И всё это пришлось съесть. Ну, кроме Калымдая с Аристофаном, конечно. Эти сами кого угодно съедят, да еще и кусок изо рта вырвут, поэтому процесс принятия пищи у нас походил на небольшую войну, где каждый старается урвать кусочек послаще, да свою тарелку не дать из-под носа увести. Зато не скучно.

На десерт дед выставил под чай большой яблочный пирог и дух от него шёл, скажу вам, просто волшебный! Нет, оладики и вареники — это не десерт. Они в состав основных блюд входят. А десерт у Михалыча это то, что он под чай подаёт.

Вот как раз, когда дед плюхнул мне на тарелку здоровенный кус пирога, он огляделся по сторонам и тихо так произнёс:

— Не верю я Лиховиду ентому, внучек, как есть, не верю.

— Ты чего, дед? — удивился я, даже про пирог на секунду забыл. — Лиховид у нас колдун знающий, древний да опытный. Ты даже и не переживай, всё сделает как надо.

— Так-то оно так… — вздохнул Михалыч, выкладывая на нетерпеливо протянутую Аристофаном тарелку такой же кусок пирога. — А только тревожно мне что-то, Федь. Как бы чего не случилось…

— Без базара случится, дедушка Михалыч, — успокоил его бес. — Когда это у нас реально без проблем дело прокатывало?

— Типун тебе на язык, чудило ты рогатое! — прикрикнул дед. — Вот заберу сейчас еду, покаркаешь тогда!

— Молчу, дедушка, в натуре молчу…

— Вы, Федор Васильевич, — Калымдай дунул на чай, — амулетики свои не забудьте одеть. И перстень атакующий и медальон защитный. Неспокойно мне что-то, наверное, от дедушки Михалыча кусочек паники подцепил.

— Я вот сейчас, — хмыкнул дед, — кусочком подноса тебе, майор, по голове врежу и враз отучишься на старых людей наговаривать.