И обретешь крылья...

Ради Бога, что нужно от меня этому уродцу? Который выглядит как кошмар из моего сна. Неужели все существа, которые мне когда-то снились, придут из ночи в мой день?В мире гномов и ночных видений я жила постоянно, но только дома, не на работе или на улице. Театр, сцена — это промежуточное звено, которым гномы соединяют порядок и фантазию. И то и другое имеет право на существование; более того, когда одно из двух отсутствует, человек запутывается или болеет.

У меня всегда все случается совершенно непредсказуемым образом — Торак прав. Как ученик волшебника у Гете, я всегда получала то, чего сильно хотела, но не всегда была готова к этому. Я мечтала о встрече с партнером сильнее себя, получила его — и была вынуждена бороться с ним до тех пор, пока не переросла его. Может быть, я недостаточно точно пожелала, выработала не вполне четкое представление о том, чего хочу? Как я могла догадаться, что боги пичкают меня, как гуся, всем тем, чего я хочу или когда-либо хотела? Я хотела стать Петрушкой и стала им; хотела славы, и она пришла ко мне; хотела много мужчин, и они у меня были; свою жажду денег я также удовлетворила — а затем мне пришлось учиться осознавать всю эту благодать и вытекающие отсюда последствия. Секс — это было последнее, чего я сильно желала и в полной мере получила — и получала беспрерывно, во все отверстия своего тела, пока не переполнилась. С желаниями, как с рекламными обещаниями, — лучшее из них то, которое не исполнено!Но хотела ли я обойтись без этих экстатических путешествий? Нет, никогда.

Я почти не спала в ту ночь. В три часа, приподнявшись в постели, я увидела стоящего на освещенном лунным светом ковре Торака — злорадно ухмыляясь и сверля меня злым взглядом мерцающих глаз, он прошептал:

— Ты получаешь то, что хочешь, — это твоя судьба!

Я так перепугалась, что протерла глаза и увидела, что видение исчезло — всего-навсего стул с висящими на нем платьем и шляпой отбрасывал тень на ковер, и больше ничего.

Сон ушел — я беспокойно ворочалась в постели и ждала рассвета. Подступили воспоминания. Как это было в Сингапуре… с малазийским принцем, который довел меня до опьянения качкой, при свете свечи, по всем правилам этого искусства… его бронзовая кожа, темные волосы, миндалевидные глаза, полные губы… До этого четыре техасца, которые забирались на меня по очереди, как похотливые жеребцы. И пока один скакал верхом на мне, трое других, стоя рядом, ждали своей очереди и жадно разглядывали меня. Мечты, которые стали действительностью… Что за радости дает нам жизнь, когда мы этого действительно хотим! Когда готов полностью отдать себя им, можно приобрести любой опыт, какой только представлял себе, ничего при этом не теряя.

Предполагай и располагай. Только будь осторожна со своими желаниями, Лена, так же как и со страхами — все картины из твоей головы могут стать реальностью.

Часто мне казалось, что внутри меня сразу несколько личностей. Это не начало шизофрении, это была мультифрения. Мне казалось скучным прожить всю жизнь одним и тем же человеком, хотелось играть сразу много ролей. Но поскольку это невозможно, я играла их по очереди, друг за дружкой, меняя образы через неделю, через день, а иногда ежечасно.

Я хотела быть актрисой, музыкантом; автором романов, стихов, пьес, сценариев, песен; певицей, ведущей, комиком — кроме того, матерью, женой, хозяйкой, монахиней в Тибете, что, к сожалению, невозможно, там только монахи, путешественницей, отшельницей, шлюхой и политиком.

Это можно расценивать как дробление личности, а можно — как разнообразие способностей. «Когда Бог хочет кого-то наказать, он дарит ему много талантов», — говорила моя мама. И ведь не все они остались втуне — кроме монахини и политика я была всем. Правда, проституткой я была только в частной жизни, непрофессионально, но все-таки была! Какая другая женщина может похвастать такой судьбой?

И вот теперь на мою голову свалился этот карлик.

Ведь и его я придумала в свое время — в Корфу. Там я проводила отпуск, одна, без мужчины и, изнывая от жара греческого солнца, выдумала узловатого карлика, который обещал научить меня чистой, без всякой зависимости, страсти, при условии, что я откажусь от всех своих страхов. Я тогда пустилась в такие непристойные фантазии, которые здесь приводить не рискну, из опасения вызвать шок у читателей. Одним словом, стараниями этого карлика я испытала все, что хотела, после чего он сам удовлетворил меня извращенным способом; способом, которому обычно не место в мечтах добропорядочных немецких женщин.

Весь этот день, как и последующий, я провела, слоняясь по дому и безуспешно пытаясь чем-нибудь себя занять. Дом стоял пустой, мой сын был у отца, а я ждала Торака.