И один в поле воин

- А что же делать девушкам, которые сидят в такой дыре, как я? Ждать, пока появится прекрасный принц? Так бывает только в сказках, а не в жизни. Мне уже двадцать три года... сколько я могу еще ждать? Если мы случайно знакомимся с мужчиной в театре или в гостиной наших друзей, а потом выходим за него замуж - это считается приличным. Если же мы знакомимся с помощью объявления, такое знакомство - уже плохой тон. Но меня никто не заставит выйти замуж за первого, кто откликнется на мое объявление. За мной остается право выбора. И я поступаю откровенно и честно, когда говорю да, я хочу выйти замуж! А другие скрывают свои желания, а сами ловят женихов!

Мария-Луиза покраснела, расценив эти слова как намек. Но глаза Софьи смотрели с такой простодушной откровенностью, что графиня успокоилась. "Она слишком глупа, чтобы догадаться".

Самого Лерро, к огромному огорчению Генриха, не было дома. Но обед прошел весело, непринужденно, и даже всегда молчаливый Штенгель под конец немного оживился и стал разговорчив.

То, что Штенгель после каждого нового блюда расхваливал кулинарные способности Софьи, поддерживал ее в споре, обеспокоило графиню.

- Вы бы подыскали ей жениха среди знакомых офицеров. Ведь она хорошенькая и, как говорит барон Штенгель, не бедная,- совершенно серьезно уговаривала Генриха графиня, возвращаясь в замок.

Вот тогда-то в голове Гольдринга и возникла идея, женить Кубиса.

- Если вы осуществите свой план - я обещаю вам пост неизменного друга дома,- кокетничая, проговорила графиня.

- Боюсь, что Штенгель не утвердит меня в этой должности.

- Надо приучить его к мысли, что вы неотъемлемая часть моего приданого.

- Барон придерживается чересчур патриархальных взглядов на семейную жнзнь.

- Вот вы и поможете мне перевоспитать его. Он испортил себе вкус, глядя на эту мещаночку! А Кубису она как раз под стать. Софья уравновесит его. Я завтра же заеду к ней, уговорю пригласить Кубиса и так распишу его, что она влюбится, даже не глядя.

На следующий день, собравшись на прогулку, графиня зашла к Генриху.

- Даю вам на сегодня отпуск. У нас с Софьей будет интимный женский разговор, вы помешаете нам.

- А не слишком ли вы форсируете события? - спросил Генрих.

- У меня правило: не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Я уверена, барон, что ваша невеста совершила непоправимую ошибку, не обвенчавшись с вами, сразу же после помолвки. Я не стала бы полагаться на вашу верность.

- Вы такого плохого мнения обо мне!

- Наоборот, хорошего. У одного писателя я вычитала чудесный афоризм. "Постоянство,- говорит он,- признак ограниченности". Поставьте вместо слова "постоянство" слово "верность". Я уверена, что вы найдете кареокую итальянку, а у вашей Лоры - так, кажется, ее зовут?останется лишь подаренное вами обручальное кольцо... Кстати, почему вы не носите своего?

- Бросил куда-то в чемодан...

- Бедная Лора!- рассмеялась графиня.

В коридоре послышались быстрые шаги, кто-то постучал в дверь, и в комнату вошел веселый, возбужденный Матини. Увидев графиню, он смутился.

- Простите, я постучал, но... растерянно извинялся он.

Графиня холодно кивнула головой и вышла.

- Как нехорошо вышло, я вошел так неожиданно. Она, кажется обиделалась?

- Ее могли обидеть лишь твои извинения, подчеркивающие неловкость положения. Да ну ее к черту! Лучше скажи, что с тобой? Ты прямо весь сияешь!

- Еще бы! Вес кончилось отлично: акт о смерти Ментарочи написан и главный прозектор его подписал. А сам Ментарочи, вероятно, уже давно в горах.

Генрих свистнул.

- Как это произошло? Когда?

- Он бежал на рассвете. Правда, немного раньше, чем ты советовал, но я воспользовался счастливым случаем: у прозектора было много вскрытий, и он подписывал документы, не очень вникая в их суть... Но что с тобой? Ты недоволен?

- Самое худшее, что ты мог сделать, это сейчас отпустить Ментарочи к партизанам!

- Но зачем же мы тогда забрали его из СС? Для того, чтобы выпустить? Ведь так?

- Я просил выпустить Ментарочи только после того, как я разрешу!

- Да какая разница! Как раз в это время выкопали братскую могилу и хоронили покойников...

- А завтра провокатор, раз уже выдавший Ментарочи, сообщит Лемке: Ментарочи, которого арестовало гестапо, снова в горах, жив, здоров! Лемке начнет проверять, увидит акт о смерти, последовавшей во время операции...

- Боже, что я наделал!- Матини побледнел - Какой же я идиот!

Генрих нервно зашагал по комнате. Матини, обхватив голову руками, неподвижно сидел на диване, уставившись в пол.

- Скажи точно, в котором часу ты его отпустил?

- На рассвете, часов в шесть. Я дал ему гражданскую одежду, немного денег, пистолет...

- Знаешь куда он пошел?

- Нет!

- Условились о дальнейших встречах?

- Тоже нет. Он пожал руку... мы даже поцеловались, но ни слова друг другу не сказали.

Генрих снова зашагал по комнате, на ходу бросая отрывистые фразы.

- Положение хуже, чем ты предполагаешь. У Лемке акт о смерти, а человек жив. Кубис сошлется на то, что мы его уговорили выдать арестованного. Я, ты и Лютц! Какой вывод сделает Лемке? Что есть организация, содействующая партизанам. Ведь нас трое...