И один в поле воин

- Святая наивность! Гестапо известен каждый шаг ваших гарибальдийцев.

- Выдумка, чтобы напугать!

- И сегодня, когда ваш отец начнет радостно рассказывать, как ему удалось бежать, наш человек будет глядеть на него внимательным взглядом из-под мохнатых бровей, чтобы сейчас же...

- Боже мой, при чем тут брови? Я... я не понимаю...

- При чем брови? Это я так, между прочим. Просто раз в жизни видел такие густые, широкие и мохнатые брови... Я был поражен, увидев их.

- Не может быть!

- Вы не верите, что бывают такие брови? Но у вас будет возможность самой убедиться! Этот человек часто бывает в гестапо. Теперь его наверняка вызовут на очную ставку.

Впервые за все время на лице девушки промелькнул страх, она вся поблекла, глаза с мольбой смотрели на Генриха.

- Это вы выдумали про брови... этого не может быть... вы это говорите нарочно, чтобы...- пошатнувшись, девушка оперлась о край стола, пошарила рукой позади себя и села, почти упала на стул.

Генриху стало невыносимо жаль ее.

- Лидия,- он ласково сжал в своих руках ее руки.Выслушайте меня внимательно. Вашего отца выдал агент гестапо, партизан с черными мохнатыми бровями. Я не знаю его фамилии, но хорошо запомнил внешность. Он был вторым парламентером партизан.

- Дядя Виктор!- простонала девушка.

- Надо немедленно предупредить командира отряда и вашего отца. Но никому больше ни слова. Вы меня понимаете? Вы слышите, что я говорю?

- Я сейчас пойду и...- девушка внезапно умолкла, она испугалась, что ее хотят загнать в ловушку, проследить, куда она пойдет, а потом...

- Я знаю, что вы боитесь. Но мне некогда вас переубеждать. Надо спешить, опасность грозит не только вашему отцу, а и тому, кто его спас,доктору Матини.

- Я вам верю... Я иду!- Лидия направилась к двери.

- Подождите! Когда я узнаю, удалось ли вам предупредить командира отряда?

- Очень скоро.

- Хорошо, буду ждать. Я просил бы вас не говорить Курту о нашем разговоре. Он хороший юноша, но человек, не знакомый с конспирацией, да и в политике, кажется, не очень силен.

Лидия быстро убежала.

Сейчас, когда спало напряжение, Генрих понял, как утомила его эта сцена, да и вообще события сегодняшнего утра. И это теперь, когда приезд Лемке требовал от него особой собранности, подтянутости, осторожности. Конечно, Лемке приехал сюда с ведома Бертгольда и, возможно, будет выполнять при нем те же функции, что Миллер.

Генрих еде раз перечитал письмо, полученное вчера от Бертгольда, Вернее, строчки, касавшиеся нового начальника службы СС: "Виделся ли ты уже с Лемке? По моему, он неплохой товарищ. Тебе стоит с ним подружиться... Узнав, что ты в Кастель ла Фонте, он остался очень доволен".

Очень доволен! А в то же время до сих пор не пришел с визитом, как полагалось бы! Что ж, Генрих тоже не пойдет первый! Надо держать себя так, чтобы Лемке заискивал деред ним. Вспомнив о том, как его допрашивали в Бонвиле, Генрих улыбнулся. Тогда он интуитивно нашел правильную линию поведения с этим высокомерным гестаповцем. На дерзость отвечать еще большей дерзостью, на тщеславие еще большим тщеславием.

Генерал Эверс в отъезде, сегодня можно не идти в штаб. Но бедный Лютц, верно, волнуется. И Матини тоже. Надо им позвонить, успокоить. Но что он может сказать? А если Лидия не успела предупредить гарибальдийцев? Она обещала скоро вернуться. Возможно, у нее есть связи эдесь, в городке. Остается одно - ждать!

Минуты ожидания тянулись нестерпимо долго. Генрих не решался спросить Курта, вернулась ли Лидия. Очевидно, нет! Курт волнуется, все валится у него из рук, он никак не накроет стол к обеду. Генрих внимательно штудирует книгу по ихтиологии и делает вид, что не замечает попыток Курта завязать разговор.

Когда стемнело, Генрих не выдержал и позвонил Лютцу. "Да, все хорошо, можно спать спокойно, завтра утром все расскажу"

Мария-Луиза уже давно вернулась с прогулки. Она играет на пианино. Звуки бравурного марша громко раздаются в пустых комнатах замка. Очевидно, графиня в прекрасном настроении. Надо зайти к ней. Узнать, чем закончился разговор с Софьей.

Вечер Генрих провел на половине Марии-Луизы, в компании Штенгеля, графа Рамони и самой хозяйки. Лидии не было видно. Графиня сама разливала чай.

- Представьте себе, моя горничная вдруг исчезла, у нее кто-то заболел, и она отпросилась у графа на целый день,жаловалась Мария-Луиза.

Значит, Лидия еще не вернулась. Теперь она не вернется до утра: после девяти начинается комендантский час. Можно идти к себе и ложиться.

Графиня не пыталась задержать Генриха. Но когда он подошел к ней, она тихонько шепнула.

- В воскресенье мы с вами и вашим приятелем обедаем у Лерро!

Целый день Генрих был в нервном напряжении, сильно устал и с радостью думал о сне. Сейчас он ляжет, уснет, и все тревоги отодвинутся до утра. Но они обступили его еще плотнее, едва он разделся и вытянулся на кровати.