И оживут слова

Я глотнула горячего воздуха, едва не задохнувшись, и почувствовала, что меня трясет. Что это было? Шутка? Широко раскрыв глаза, я смотрела на Альгидраса и искала хищника, который был здесь секунду назад. Однако хванец выглядел таким же, как до этого чудовищного представления. Я была до того потрясена, что даже не стала сопротивляться, когда он взял меня за плечи и подтолкнул к поленнице, рядом с которой стоял пенек. На нем кололи дрова. Альгидрас легко выдернул топор, который я вчера так и не смогла вытащить, отбросил его прочь и усадил меня на пенек.

– Испугалась? – надо же, в его голосе даже послышалось подобие участия.

– Ты так пошутил? – уточнила я, чувствуя, как мои зубы отбивают дробь.

Альгидрас, нахмурившись, помассировал мои плечи, словно пытался заставить расслабиться. Получилось у него это из рук вон плохо, потому что я не могла стереть из памяти картинку с хищником за секунду до нападения. Он наконец оставил в покое мои плечи и глубоко вздохнул.

– Я показал тебе, что никому нельзя верить. Я могу тебя убить. Очень легко. Если будет нужно, любой здесь это сможет. Пойми наконец! То, что к будке стала отходить, – молодец. Серый сможет убить почти любого.

– А тебя? – я вскинула голову, сощурившись от солнца, и посмотрела на хванца.

– Меня – нет, – признался он.

– Я так и думала. А кто тебя сможет? Мне надо на будущее, – нервно рассмеялась я, все еще не отойдя от шока.

– Теперь уже не знаю, – вполне серьезно ответил Альгидрас.

– Ты что, волшебный? Кощей бессмертный, да? Смерть в кольце, кольцо в яйце, яйцо в утке…

Меня понесло. Альгидрас, нахмурившись, несколько секунд смотрел на меня, а потом резко встряхнул:

– Успокойся.

– Шутишь? Дай мне минуту. Только отойди. Ты меня испугал. У тебя лицо изменилось. И ты так двигался… А я еще Миролюбу не верила. А ты ведь можешь убить!

Меня так потрясло это открытие, что я обхватила себя за плечи, пытаясь унять дрожь.

– Ты очень упряма, – произнес Альгидрас, отходя на пару шагов. – Кто-то должен был показать тебе, что ты в опасности. Раз уж тебя не испугали убийцы за воротами, то я должен был.

– Ладно. Я поняла. Если что, буду прятаться в будке Серого, – рассмеялась я, хотя самой хотелось заплакать.

– Или рядом с Радимом.

– Радим не может быть при мне круглые сутки! – с раздражением откликнулась я. – Это он прислал тебя?

– Да.

Наши взгляды встретились. Я несколько секунд смотрела на него снизу вверх.

– Ты врал, – констатировала я. – Ты врал, когда говорил, что Радим будет против. Так?

– И да, и нет. Радим был против.

– А сейчас?

– Сейчас – нет, – нехотя признался он. – Ему не на кого тебя оставить.

– Почему же ты, как попугай, твердил, что он будет против?

– Были причины.

– Вот я знала, что ты так ответишь! – разозлилась я.

Даже дрожь прошла.

– Тогда не стоило спрашивать, – пожал плечами он.

Я хотела было высказать все, что думаю по этому поводу, но тут за забором послышался конский топот, как будто мимо проносилась армия.

Впрочем, не мимо. Звуки у ворот изменили характер, будто армия решила топтаться за воротами, а не двигаться дальше. Я вскочила с пенька и инстинктивно прижалась спиной к дровянице. Альгидрас нахмурился и коротко приказал:

– Стой здесь.

Одновременно с его словами в ворота громко постучали.

Мне порою так страшно, что, кажется, нечем дышать.
Я не знаю, кому можно верить, кто враг, а кто друг.
Я как будто Алиса – мне нужно быстрей бежать,
Чтоб остаться на месте. И мой заколдованный круг

Все сужается, душит, и чудятся в нем враги.

Все сильнее сжимает мне сердце колючий страх.
А потом я случайно касаюсь твоей руки –
И весь мир исчезает, как в глупых слезливых стихах.

Пальцы колет, а сердце несется, срываясь в спурт

Или, может быть, в штопор, рискуя к ногам упасть.
В заколдованном круге теперь правит бал абсурд:
Не-любовь, не-влюбленность и даже, пожалуй, не-страсть.

Я не верю тебе, ты лишь в шаге от метки «враги».

Я не верю тебе, я ищу подтверждения снам.
Но потом я случайно касаюсь твоей руки –
И взрывается мир, осыпаясь к моим ногам.

Глава 19

Серый зашелся лаем. Альгидрас скользнул по двору. Двигался он снова так же, как и несколько минут назад, когда решил меня попугать: точно перетек от поленницы к воротам. Лязгнул засов, послышалось негромкое:

– Место!

Лай сменился утробным рыком, а я стояла ни жива ни мертва и понятия не имела, что там случилось.