И оживут слова, часть III

— Но, если ты не видел змеи, откуда ты знаешь, что меня пытались убить? Неужто только с моих слов?

— Хванец ловко придумал — оставить вместо вас в трактире нашего гостя с его другом.

— К ним кто-то приходил? — догадалась я.

Миролюб кивнул и добавил:

— С тобой ничего не случится. Нас вон сколько. И каждый тебя защищает.

Он снова улыбнулся, а я опять подумала, как в нашу первую встречу, что у него красивая улыбка, но улыбаться ему явно намного непривычней, чем убивать врагов. А значит, я вправду в безопасности.

Миролюб щелкнул меня по носу, совсем как ребенка. Я от неожиданности вздрогнула, он же снова улыбнулся и задернул полог повозки. Я тут же его приоткрыла и приникла к щели. Миролюб ловко вскочил на коня, знаком отдал приказ своим людям. Конь под ним заржал, и его ржание подхватили сразу несколько лошадей поодаль. Я посмотрела в сторону леса и увидела людей Алвара. Те выводили на дорогу своих коней, до этого укрытых за деревьями.

Я задернула полог и принялась разворачивать сверток. В нем в чистую тряпицу были завернуты еще теплые лепешки, которыми, как крышкой, был укрыт небольшой горшочек меда. Мне на глаза снова навернулись слезы. Такие лепешки пекла Добронега. Возможно, это и не ее рук дело, но сейчас это было неважно, я закусила губу и мысленно попросила прощения у матери Радима. Я не была виновата в том, что появилась здесь, но обман целиком и полностью был моей виной.

Из горестных размышлений меня выдернули вопросы Альгидраса:? Со Златой все хорошо?? и ответ Миролюба: — Да. О ней и матери воеводы позаботятся.

Я усмехнулась. Он решил, что я получила плохие вести о Злате. Оттого и плакала. Что ж, ему явно невдомек, что плакать можно от обиды и предательства. Впрочем, я больше не буду думать об этом. Я вычеркну эту ночь из памяти так, как вычеркнула в свое время мысли о Павле Николаевиче. Мне не привыкать забывать то, что было слишком дорого. И какая-то святыня мне не указ!

Снова начался бесконечный путь. Если в начале я еще смотрела на тянущийся вдоль дороги лес сквозь щель в приоткрытом пологе, то вскоре я задернула ткань. Большей частью потому, что с этой стороны ехали два воина Алвара. Один чуть впереди повозки, второй позади. Видеть их я не видела, зато они изредка переговаривались о чем-то. Кварский язык, так похожий на хванский, каждый раз заставлял меня вздрагивать. Тем более, что голос одного из воинов был по тембру очень похож на голос Альгидраса. Я даже подумывала попросить Миролюба перестроить отряд, но потом решила, что это глупо. В самом деле, не до капризов тут.

Спустя какое-то время я свернулась клубочком и задремала под мерное укачивание повозки, поскрипывание упряжи, всхрапывание лошадей и негромкие голоса воинов. Отряд Миролюба состоял из двенадцати воинов. Отряд Алвара — из четырнадцати. Я находилась под надежной охраной и могла поспать? путь и вправду предстоял долгий.

Несколько раз в мою повозку заглядывал Миролюб, я что-то отвечала ему сквозь дремоту, и мы ехали дальше. Выспавшись, я перекусила, рассудив, что нужно заботиться о себе самой, попила из кожаной фляги прохладной воды и снова отдернула полог, с удивлением отметив, что дорога стала шире. Я не помнила, чтобы мы ехали по такой по пути в Каменицу. На секунду у меня екнуло в груди, и пришла нелепая мысль, что меня просто выкрали. Потом я вспомнила слова Миролюба о том, что я должна просто отдыхать и ни о чем не думать, и сразу успокоилась. Я верила ему. Он пока не дал ни одного повода усомниться в себе. Как раз наоборот, шел порой на такие жертвы, которых я и не смела ожидать. Вот как этот отъезд, например. Поэтому я решила довериться судьбе и перестать искать во всем подвох. Я смотрела на скользившие мимо деревья, слышала ржание лошадей, негромкие голоса мужчин, и было в этом что-то сказочное.

Ближе к вечеру мы остановились у большого постоялого двора. Пока Миролюб помогал мне выйти из повозки, часть его отряда уже спешилась и теперь воины вполголоса переговаривались во дворе.

— Где мы?

— Здесь мы переночуем. А завтра двинемся дальше, — пояснил Миролюб. — Устала?

Я помотала головой, потому что понимала, что они в седлах устали за день гораздо больше. На крыльце харчевни появился один из воинов. Он сбежал по ступеням, увернулся от потянувшегося к нему коня, ласково потрепав того по носу, и зашагал к нам. Я узнала в воине Горислава.

— Можно идти! — отрапортовал он Миролюбу и подмигнул мне.

— Я сейчас, — с этими словами Миролюб отошел к группе воинов и стал раздавать указания.

Его приказы выполнялись быстро и четко. Кто-то из воинов тут же подхватил под уздцы сразу двух лошадей и повел за вихрастым мальчишкой, выбежавшем из харчевни. Кто-то снимал седельные сумки и тащил их к крыльцу.

Кто-то, проверив оружие, скрылся за высоким забором, окружавшим двор. Люди Алвара тоже выполняли приказы Миролюба. Правда, для этого Алвару приходилось переводить их на кварский.

Я смотрела на это четкое взаимодействие и думала о том, что так организовать людей может лишь настоящий лидер. Почувствовав на себе взгляд, я повернулась к Гориславу:

— Что?