И оживут слова, часть III

Я почувствовала сильный рывок за плечо, потом кто-то больно перехватил меня под ребрами и дернул на себя. Спустя миг я была перекинута через седло.

— Все! Все! — услышала я голос Альгидраса.

— Цела? — крикнул Миролюб.

Ответа я не расслышала. Я неловко забарахталась, и Альгидрас пришел мне на помощь. После короткой возни я оказалась сидящей в седле перед ним. Конь под нами нетерпеливо гарцевал. Я оглянулась и увидела, что конь Горислава уносится прочь, туда, где слышались звуки битвы.

— Кровь, хванец!

Миролюб с трудом сдерживал коня рядом с нами. Остатки его отряда кружили неподалеку. Люди Алвара немного оторвались, но тоже остановились в ожидании.

Я не поняла, почему Альгидрас настойчиво пытается развернуть мое лицо к себе.

— Пусти, — попыталась я оттолкнуть его руку.

Вышло это гнусаво, и только тут я поняла, что у меня из носа что-то течет. На конскую гриву капала кровь.

Алвар неожиданно свистнул. Я попыталась утереть бегущую кровь сперва ладонью, потом рукавом. Альгидрас, отклонившись в седле, старался оценить ущерб. Алвар свистнул еще раз, и Альгидрас довольно больно провел по моему лицу своим рукавом и тут же крепко прижал к себе. Он тронул коня коленями, и тот рванул вперед, почти сразу перейдя в галоп.

В ушах у меня по-прежнему набатом грохотала кровь, но даже сквозь этот шум я слышала сорванное дыхание Альгидраса. Я зажмурилась, вцепившись в гриву коня, понимая, что от меня теперь ничего не зависит и нужно просто не мешать.

Вдруг позади раздался пронзительный свист, приглушенный расстоянием.

— Не успели! — прокричал Миролюб.

Альгидрас крикнул “хей”, понукая коня, и мы понеслись еще быстрее.

Я открыла было глаза, но тут же опять зажмурилась, потому что мир вокруг показался одним смазанным пятном, отчего меня тут же начало укачивать. Я глубоко вдохнула, и только тогда до меня дошел смысл сказанного Миролюбом.

Все шестеро… погибли? И последний подал знак? Господи! Как же можно быть такими? Сначала остаться на смерть, а потом еще до последнего помнить, что нужно предупредить тех, кто оставил тебя умирать. Я сглотнула текшую из носа кровь и поняла, что не представляю, как теперь быть, зная, что кто-то только что умер ради того, чтобы я смогла прожить чуть дольше. Перед глазами встало лицо Горислава. Всего несколько часов назад он сидел на полу, играл с кинжалом и беспечно кукарекал, не давая спать всему постоялому двору.

Дорога снова свернула, и я открыла глаза.

— После леса на развилке держите на восток, — крикнул Миролюб.

— А ты?

Я почувствовала, что Альгидрас повернулся к скакавшему слева княжичу.

— Шестеро! — вместо ответа скомандовал Миролюб, и последние из его людей осадили коней.

Альгидрас тоже натянул поводья, прижав меня к себе. Алвар и его люди последовали нашему примеру.

— Не дури, княжич! — тяжело дыша, произнес Альгидрас.

Сколько раз я за сегодня уже слышала эту фразу?

— Теряете время! — отрезал Миролюб, обнажая меч.

Его люди разворачивали коней и снимали с плеч луки, проверяли, легко ли выходят из ножен мечи. Разгоряченные скачкой кони не стояли на месте: гарцевали, кружились, вскидывали головы. И весь этот обреченный на смерть отряд выглядел сейчас таким живым, что отвести взгляда от него было невозможно. Поэтому я смотрела во все глаза на их сосредоточенные лица. Дружина Миролюба вправду была молодой. Вряд ли кому-то из них было больше двадцати пяти. Они дышали, жили, смеялись, наверное, кого-то любили… Как и сам Миролюб. Я перевела взгляд на княжича, который развернул коня в сторону преследователей. Он что, тоже остается? Я открыла рот, понимая, что не имею права голоса, но не могла не попытаться остановить его. Я не хотела жить такой ценой. Я…

— Миролюб, — вдруг подал голос ближайший к княжичу воин, — о земле своей подумай.

— Поучи меня еще! — огрызнулся Миролюб, крутанув кистью, отчего его меч описал в воздухе дугу.

— Ну, тогда хоть о невесте, — поддержал второй и, бросив на меня взгляд, нахмурился: — У нее кровь вон.

Я утерла нос и подумала, что у них тоже сейчас у всех будет кровь.

— Хванец, скачи! — Миролюб повернулся в нашу сторону, взглянув на Альгидраса. На меня он не смотрел.

— Княжич, пластина не спасет. Не теперь!

— До того спасала! А нет, так двум смертям не бывать. Радиму скажешь, что…

— Сам все Радиму скажешь!

— Скачи, я сказал!

Я впервые слышала, чтобы Миролюб повышал на кого-то голос. Однако резкий окрик не произвел на Альгидраса никакого впечатления. Я почувствовала, как он пожимает плечами:

— Примем бой все.

Тут Миролюб перевел взгляд на меня, потом на Альгидраса и зло спросил:

— Ты в уме?

— Я — да. А вот ты дал клятву вернуть ее брату. И забыл ее.

Миролюб со злостью вернул меч в ножны и развернул коня. Его воины смотрели вопросительно.

— Шестеро! — выкрикнул Миролюб и первым рванул с места.