И оживут слова, часть III

По лицу Альгидраса скользнула какая-то эмоция, но так быстро, что я не успела ее идентифицировать. Внезапно со стороны дороги раздались приветственные возгласы, смешавшиеся с топотом коней и звяканьем оружия. Миролюб что-то громко говорил, и за всем этим гомоном я уловила голос, который очень хотела услышать последние несколько дней. Я вырвала руку из хватки Альгидраса и бросилась к дороге.

— Стой! — прошипел он вслед, но мне было плевать.

Отряд свирцев алел плащами. Воины, увидев меня, заговорили разом, а я смотрела лишь на могучую фигуру Радима. Тот резко обернулся и спрыгнул с седла. Миг, и я оказалась намертво прижатой к его широкой груди. Я крепко обхватила его за шею, царапая пальцы о край кольчуги.

— Всемилка, родная моя, — прошептал он, уткнувшись мне в макушку, и я разревелась.

Я ничего не могла с собой поделать. Я ревела от стыда перед ним за обман, от стыда за то, что произошло между мной и Альгидрасом, от того, как я обошлась с Добронегой, и от того, что даже не попрощалась со Златой. Я оплакивала смерть Горислава и свою несостоявшуюся любовь и не могла остановиться. Вокруг переговаривались воины, ржали кони, позвякивала упряжь, а я все ревела и ревела, прижимаясь щекой к колючим звеньям кольчуги.

— Ну все, все, — наконец пробормотал Радим. — Все. Ты уже дома, считай. Никто больше не обидит.

За моей спиной что-то говорил Альгидрас, Радим ему отвечал, продолжая прижиматься щекой к моей макушке, а я понимала, что впервые за последние несколько дней чувствую себя в полной безопасности и что ни Миролюб, ни Альгидрас такого чувства защищенности мне никогда не подарят.

Когда я успокоилась и наконец посмотрела на Радима, то со сжавшимся сердцем поняла, что он эти дни пережил ничуть не лучше, чем мы. Под его глазами залегли круги, а на лице резко обозначились морщины. Он выглядел сейчас намного старше, чем в тот день, когда я впервые его увидела.

Радим взял меня за руку и повел за собой, держа коня под уздцы. Я с удовольствием шла пешком, чувствуя, как горячая мозолистая рука сжимает мои пальцы. В мозгу стучала мысль, что есть в этом мире человек, который меня не использует, а просто любит. Хоть бы это продлилось подольше!

Миролюб тоже спешился и оставил поводья прикрученными к седлу. Его конь послушно шел следом. Часть свирского отряда ускакала вперед готовить костер, часть пристроилась позади нас, охраняя. Альгидрас с Алваром были тоже где-то позади. Миролюб вкратце рассказывал о том, что с нами приключилось. Он начал с пожара в Каменице, потом рассказал про нападение на Алвара с Враном. Когда дошел черед до рассказа о лиходеях на дороге, я сильней сжала пальца Радима, и он успокаивающе пожал мои в ответ.

— Беда, Миролюб, — негромко произнес Радим. — Почти вся дружина. Что ж ты этим путем поехал?

— Нам нужно было уехать быстро, Радим, — голос Миролюба звучал глухо. — Нас бы и на том пути ждали, только там бы мы до твоих земель неделю добирались.

Радим только вздохнул:

— Спасибо, что живой ее довез.

— Я слово давал.

— А сам хотел с воинами на дороге остаться, — встряла я. — Еле его Олег с дружинниками отговорили.

Миролюб ничего не сказал в свое оправдание, Радим же снова сжал мои пальцы. Некоторое время мы молчали.

— Беда, — наконец повторил Радим, — а дальше как? Ко мне как Вадим прискакал да сказал, что твоих воинов положили, я чуть умом не тронулся.

— Город на кого оставил? — хмуро спросил Миролюб, явно переводя тему.

— Улеб там. Ничего не случится.

Во мне шевельнулось нехорошее чувство. А что, если Радима вот так выманили из города? Я помотала головой, отгоняя дурные мысли прочь. Тут с ними за каждым кустом засаду ожидать начнешь.

На поляне воины развели костер. Не такой высокий и яркий, какой получался у Алвара. Я отыскала Алвара взглядом. Тот стоял в стороне с Альгидрасом и выглядел настороженным. Когда суматоха в отряде немного улеглась и большая часть воинов заняла место у костра, Алвар приблизился к Радиму и слегка поклонился. Едва он открыл рот, чтобы представиться, как на его плечо опустилась рука Альгидраса:

— Радим, это Алвар. Он… мой брат. Мы вместе росли в монастыре.

Губ Алвара коснулась легкая улыбка, а я почувствовала волну тепла.

— Брат моего брата — мой брат, — церемонно сказал Радим. — Приветствую тебя на моих землях.

Строго говоря, земли эти принадлежали Миролюбу, но тот никак не отреагировал на эти слова.

— Чего ищешь ты здесь? — спросил Радим.

Вопрос прозвучал буднично, но я поняла, что он не совсем понимает присутствие Алвара.

— Я здесь с братом Альгаром, — вежливо ответил Алвар, и его акцент в этот момент был поразительно похож на обычный легкий акцент Альгидраса. То ли долгое общение на словенском давало свои плоды, то ли он сейчас старался так говорить специально, но нездешность его речи словно сгладилась.

— Что ж, будь по-твоему, — подытожил Радим, но мне показалось, что присутствие Алвара ему не по душе.