И повсюду космос. Избранные стихотворения и поэмы

Вы видели Мартынова в Париже?

Мемориальны голуби бульваров:
сиреневые луковицы неба
на лапках нарисованных бегут.

Париж сопротивляется модерну.
Монахини в отелях антикварных
читают антикварные молитвы.
Их лица забинтованы до глаз.

Вы видели Мартынова в Париже?

Мартынов запрокидывал лицо.
Я знаю: вырезал краснодеревщик
его лицо, и волосы, и пальцы.

О как летали золотые листья!
Они летали хором с голубями.
Они, как уши мамонтов, летали,
отлитые из золота пружины.

Какие развлеченья нам сулили!
Какие результаты конференций!
Видения вандомские Парижа!
А он в Париже камни собирал.

Спиной к Парижу, к Эйфелевой башне,
он собирал загадочные кремни.
Он говорил загадочные фразы:
– У вас Париж, у нас – свои снега.
Вы не читали Гегеля, младенец?
– Нет, не читал.
– А что же вы читали?
– Сейчас читаю партитуры опер.
– Зачем? Безумец! Слушайте, о, Слуцкий!
Чудак читает партитуры опер!
Сейчас мы вас отлично развенчаем:
где ваши развлеченья? результаты?!

А сам в Париже камни собирал.

Он собирал загадочные кремни:
ресницы Вия,
парус Магеллана,
египетские профили солдат,
мизинцы женщин с ясными ногтями.

Что каждый камень обладает сердцем,
он говорил,
но это не открытье,
но то, что сердце – середина тела,
столица тела – это он открыл.

Столица! где свои автомобили,
правительства, публичные дома,
растения, свои большие птицы,
и флейты, и Дюймовочки свои.
. . . . . . . . . . . . . . .

Был вечер апельсинов и помады.
Дворцы совсем сиреневые были.
Париж в вечернем платье был прекрасен,
Как Эльза Триоле
в вечернем платье.

«Прощай, Париж…»

Прощай, Париж!
Летают самолеты,
большое небо в красных параллелях,
дожди, как иностранные солдаты,
идут через Голландию в Москву.

Прощай, Париж!
Я не уеду боле
туда, где листья падают, как звезды,
где люстры облетают, как деревья,
на улицы квартала Бабилон.

Прости за то, что миллион предчувствий
в моей душе, как в башне Вавилона,
прости мои монгольские молитвы,
монашество мое и гамлетизм.

Прости за то, что не услышал улиц,
моя душа – вся в красных параллелях.
Кто мне сулил исполненное небо?
Такого неба нет и не бывало.

Как убывают люди и минуты!
Атлантов убаюкали моллюски.
Как я умру, не зная, кто из граждан
мне в уши выливал яд белены?

– Прощай, прощай и помни обо мне…

Письмо