И придет волчица

— Ты уже в нашей компании, Открывающая. И все мы, приобщившиеся к тайне Врат — ненормальные. Ибо один Мир — одна норма, другой Мир — другая. И если ты в каждом новом Мире будешь пытаться жить по его нормам, то тогда ты на самом деле сойдешь с ума. Поэтому мы никогда не меняем имен. И никогда не отказываемся от привычного образа жизни. Свой Мир и свои нормы мы носим с собой, как улитка тащит за собой свою раковину. Разве это не так, принцесса?

В чем-то он был прав. Мои нормы, к примеру, не позволяли мне терпеть фамильярных и фривольных обращений, вроде «цыпа», «крошка» или «милашка». Слово «принцесса» тоже было в этом списке. И меня оно бесило особенно сильно, так как один тип, которого я знала еще на Земле, называл меня именно так.

— Если ты еще раз назовешь меня так, то я убью тебя, — над моею ладонью завис огненный шар. — И мне совершенно безразлично, что это будет смерть недостойная такого прославленного воина.

— Назову тебя как? — с непониманием нахмурился орк.

— Принцессой.

— А мне нравится, — напомнила о себе устроившаяся под деревом лафия.

— Вот, — ткнула я пальцем в смазливую нежить. — Ее и называй так, сколько тебе угодно.

В глазах, таких черных, что зрачок неотделим был от радужки, отразилось искреннее удивление.

— Не понимаю тебя, — тряхнул он головой. — Зачем мне так ее звать? Разве это на ней сейчас ожерелье Владетельницы? Разве это она была избранницей моего принца?

Я обещала больше не плакать, любовь моя, и я не стану. Только горло сдавило вдруг невыносимо, перед глазами поплыло высеченное из серого камня лицо Идущего и ноги стали такими бессильными, что я просто осела на траву, обхватив руками голову, чтобы она не разорвалась от убийственного стука в висках.

— Она теперь всегда такая, — донесся издалека голос майлы. — Грустная. И совсем не светится. Это потому, что ее эльфа больше нет, и ей не с кем теперь танцевать.

— Прости, если обидел тебя, при… Галла, — Ромар присел на корточки рядом со мной. — Но я не желал тебе зла.

— С ума сойти можно, — я еще сильнее сдавила пульсирующие виски. — Ты явился на Тар, чтобы убить его, а теперь говоришь, что не желал мне зла, а его зовешь своим принцем. Это тоже твоя норма?

— Мы с тобой из разных Миров, и тебе тяжело понять меня. Но я попытаюсь тебе объяснить. Я был меченосцем Владетеля Стиара и принес роду Т'арэ клятву верности. Всему роду, последним потомком которого был Иоллар. И в той клятве были такие слова: если я не смогу спасти своего господина от смерти, я спасу его от позора. Спасти его от смерти я не мог. Если бы я не принял заказ, они нашли бы другого наемника, и последний из древнего рода принял бы смерть от пущенной из укрытия стрелы или яда. Это плохая смерть для настоящего воина. Я не мог спасти его от смерти, но мог спасти от позора. Если бы я его убил, это был бы честный бой и славная смерть.

— А если бы он убил тебя?

— Это тоже была бы хорошая смерть. Для меня. А он был бы предупрежден, что его ищут, и тому, кого послали бы вслед за мной, было бы сложно застать его врасплох.

— Ты и правда ненормальный. Разве нельзя было предупредить его иначе? Зачем кому-то из вас вообще было умирать? Кому нужен был этот честный бой?

— Я знал, что ты не поймешь. Я не мог предупредить его, не обесчестив свое имя. Если бы я сделал это, никто больше не стал искать помощи Ромара Убийцы.

— Ил никогда не называл тебя так.

— Он тоже не понимал меня. Он ведь не был настоящим орком, хоть и очень хотел им стать. Но это был наш молчаливый уговор: он никогда не звал меня Убийцей, а для меня не существовало имени Ваол.

Он терпеть его не мог, это имя, так же как и своего подонка-отца, докатившегося до того, чтобы подослать к единственному сыну наемного убийцу. И, наверное, если сравнивать беспринципного князя Окнира и повернутого на своих нелепых принципах орка, то Ромар покажется не так уж и плох.

— Я сказал тебе то, что хотел, принцесса. Я планирую задержаться еще в этих краях, но постараюсь ходить по тем дорогам, на которых нет твоих следов, — он поднялся и развернулся к майле: — До свидания, милая тэсс. С вами я надеюсь еще встретиться.

— Буду только рада, любезный тэр, — промурчала она. — Я живу здесь неподалеку, и если вы станете прогуливаться у Серебряного родничка…

— Потанцуй со мной, Ромар.

— Что?

— Потанцуй со мной. Даже это странное создание видит, как тяжело танцевать этот танец без партнера.

— Это большая честь для меня, принцесса.

Я тоже чокнутая. Я совершенно ненормальная. Но разве существует вообще понятие какой-либо нормы, когда ты — человек-дракон-маг-Открывающая с ожерельем эльмарской принцессы на шее, а рядом с книгой хороших манер сидит обворожительная лафия и уже вынимает свой меч честный наемный убийца?

— Ты сказала, что он учил тебя только три месяца.

— Да.

— Не верю. За три месяца ты не достигла бы такой координации движений и не запомнила бы и сотой части того, что только что мне показала.