И придет волчица

— Зачем мне тебе лгать? Просто я использовала кое-какие магические уловки, чтобы запомнить все эти приемы и стойки. Есть такая фишка, как руна концентрации — можно даже трехтомник самых нудных сочинений заучить от корки до корки.

Ромар Меч недоверчиво покачал головой.

— А твое тело? То как ты движешься — это тоже работа магии?

— Ну, я тренировалась. У меня неплохая растяжка, подвижные суставы… И наследственность хорошая.

— Ты не учишься, малыш. Ты просто вспоминаешь, то, что вложено в тебя памятью тысячелетий. Помнишь, как это было с кассаэл? В тебе знания драконов и сила магов-людей. Твой разум и твое тело откликаются на зов памяти…

— Наследственность? Твой отец был мечником?

— Нет. Но моя мама просто обожала фильмы про Зорро, — я со свистом вычертила в воздухе символ героя Мексики.

— Фильмы? — растерялся орк. — А их что, несколько? Я видел только один.

— Бывал в моем Мире? — улыбнулась я, словно почувствовав в Ромаре кровную родню.

— Не часто. Пару раз заходил по делам, но всегда снимал номер с телевизором. Кстати, Зорро — не лучший пример искусства фехтования. Но шутку про наследственность я понял.

Хвала богам! У невозмутимого сгустка непостижимых принципов имеются зачатки чувства юмора.

— Только все то, что ты сказала, не объясняет, как ты за три месяца достигла того, на что у меня самого ушло больше года.

— Значит, я просто способная.

— Я был бы рад такой ученице, принцесса.

Ясный день вдруг померк, и на полянку легла тень моей памяти.

— Нет. Прости, Ром. Ты лучший в своем деле, и в другое время я тоже была бы рада такому учителю. Но мне просто не нужны больше учителя.

— Ты становишься похож на ее эльфа, когда танцуешь с мечами, — тихо сказала наемнику майла, и я вздрогнула, услышав то, о чем сама не хотела говорить. — Она смотрит на тебя, а видит его. Это грустно.

— В воспоминаниях нет ничего постыдного, принцесса. И если они приносят боль, то нужно лишь радоваться — это означает, что твое сердце еще живо. Только раненый чувствует боль, убитому она безразлична.

— Наверное, моя рана еще слишком болит. И с такой болью доктора не разрешают мне брать уроки фехтования. Может быть потом, через много-много лет я найду тебя на одной из дорог Сопределья и попрошу научить тому, чему ты учил его. Но не сейчас. Сейчас мне нужно домой, я и так задержалась надолго.

Я пристегнула к поясу ножны.

— Тебе нужен другой меч, принцесса. Этот слишком громоздок для твоей руки.

— Может быть. Но это…

— Память? Не память станет защищать тебя от врагов. Носи свою память в сердце, а на поясе носи нормальное оружие. Это мой профессиональный совет.

— Я подумаю над твоими словами, Ромар Меч. И если ты решил задержаться на этой поляне после моего ухода, то будь осторожен. Эта прелестная девушка, что сейчас постигает премудрости хорошего тона, ни что иное, как немного странный суккуб. И она способна вытянуть из тебя сил больше, чем это сделает и сотня поединков. Это — мой профессиональный совет.

…Что за сны мне приснятся сегодня, любимый? Будут ли в них манерные лафии, убийцы-философы и неправильные мечи, рассекающие падающие сквозь листву солнечные лучи, или вновь появится мрачное облако-силуэт и протянет ко мне холодные руки?

* * *

— Значит, вы крайне опасное создание, милая тэсс?

— А разве вы боитесь опасности, добрый тэр?

— Нет. Но раньше я не встречался со столь очаровательной угрозой…

— Постой! Здесь нельзя. Это их место — чародейки и ее эльфа. Здесь нельзя…

* * *

Ни Маризы, ни Ласси дома не оказалось. Может, отправились на пляж, а может, и в Улики за очередной порцией меда. Но воспользоваться отсутствием племянничка и насладиться тишиной не удалось — у Лайса был гость.

— Здравствуй, Брайт.

Надоели мне эти официальные приветствия! В конце концов, тут не станция.

— Здравствуй, Галла. Я ненадолго, — сказал он извиняющимся тоном.

— Отчего же? Можешь на ужин остаться, если других планов нет.

— Оставайся, — поддержал меня Эн-Ферро.

Обычно тэра Клари упрашивать не приходилось — поесть и выпить тот никогда не отказывался.

— Спасибо, но я поеду уже, — удивил нас ответом мужчина. — Я ведь по случаю заскочил. А завтра уже в лагерь. А еще и к оружейнику успеть надо…

— К оружейнику? — заинтересовался кард.

— Да. С последней вылазки пату ножей прихватил… трофеи вроде как. Думал продать, если выйдет. Да и наконечники для стрел Алез просил заказать…

— Трофеи! — хлопнул себя по лбу Лайс. — Забыл совсем!

Обычно он ничего не забывает.

— Ты о чем? — удивилась я.

— Меч. Помнишь, тот, с пустошей? Я тут тоже успел трофейным оружием разжиться, — пояснил он, оборачиваясь к Брайту. — Еще летом, по дороге сюда. Мы с обозом через Рваные Пустоши шли, на разбойничью засаду нарвались — насилу отбились.

— Ты не рассказывал.

— Так я ж и говорю, забыл. Совсем из головы вылетело. А меч хороший.

— Продать думаешь?

— Не знаю. Я б и оставил, но, во-первых, к своему уже привык, а во-вторых, у трофейного ножен нет.

— Так заказать не проблема! — махнул рукой полусотенный. — Хочешь, поехали со мной сейчас. Или давай я сам отвезу. Сделают, какие хочешь! Можно попроще, недорого выйдет.