И придет волчица

Не думаю — знаю. Даже несмотря на то, что ты был знаком с ним много больше, чем я. Несмотря на то, что вы прошли с ним бок о бок десятки Миров, делили хлеб и ночлег, печали и радости и поочередно спасали друг друга то от смерти, то от скуки. Он был тебе другом. Хорошим другом. Твоим воспитанником, учеником, собеседником, собутыльником, соучастником… А для меня он был всем. С того самого дня, когда я впервые призналась себе в том, что люблю его, все остальное просто утратило смысл. Это трудно объяснить, да я и не стану…

— Галчонок, я понимаю, каково тебе…

Не понимаешь. Ты очень умный, опытный и знаешь столько всего, но вот в этом ты меня не поймешь. Когда-нибудь ты встретишь женщину, с которой захочешь провести не одну ночь, а всю оставшуюся жизнь. Женщину, ради которой способен будешь и на геройства, и на безумства, и рядом с которой станешь забывать обо всем. И когда все миры Сопределья померкнут для тебя в сравнении со светом ее глаз, ты поймешь меня. Но не теперь.

— Лайс, прости, я посплю немного.

Сон — естественная потребность организма и, так же как и жизнь, он не обязан приносить радость. Мой сон не приносит мне радости. Он ничего не приносит. Даже сновидений…

— Тетя Галла! Зря ты с нами не пошла — так здорово было! Там керы карликовые, илимский удав, львы и даже жираф один! Высоченный! А еще на площади карусель поставили…

— С лошадками?

Лайс-младший. Ласси. Для него я всегда делаю исключение. Забавный мальчишка и простой до умиления. Абсолютно не заморачиваясь взрослыми делами, он «на ура» и без лишних вопросов принял известие о внезапно объявившемся отце. Не вдаваясь в хитросплетения родственных связей, с первого дня стал звать меня тетей Галлой. Поминутно дергался с непривычки, поправляя упрятанный в широкие штанишки хвостик, и использовал любой повод, чтобы влезть ко мне в комнату, видимо, полагая, что в жилище у настоящей волшебницы полным-полно всяких чародейских штучек, начиная со скатерти-самобранки и заканчивая ковром-самолетом. А еще он всегда и всем доволен. Пришел в полудикий Мир, оставив дома любимый компьютер, автомат для мороженного и скоростной квадрацикл, и ничуть о них не жалеет, восхищаясь карликовыми керами и катаясь на скрипучей деревянной карусели. Радуется жизни, которая совсем к этому не обязывает.

— И папа мне халвы купил. Хочешь? Еще немного осталось.

— Давай.

— Теть Гал, а ты мне вот это, с колесиком, потом отдашь?

— Прялку? — сердце подпрыгнуло. — Зачем она тебе? И когда это потом?

— Ну, я подумал, у тебя комната маленькая. И кроватка не влезет — придется эту… пырялку выбрасывать, а я бы из нее что-нибудь сделал…

— Нет. Не отдам. Самой нужна.

— Ой, она волшебная, да?

— Волшебная.

Единственная волшебная вещь в этой комнате. Старая прялка, долгие годы пылившаяся на чердаке и возникшая в углу моей спальни стараниями одного насмешливого эльфа.

— А что она делает?

— Нить.

— Какую нить?

— Нить, которой можно связать два сердца. Навсегда…

— А зачем?

— Вырастешь, узнаешь.

— А куда же ты тогда кроватку для ребенка поставишь?

А об этом, солнышко, ты у папы спроси. Потому что тетя Галла вряд ли будет самостоятельно заниматься решением этого вопроса. Продержится еще, сколько положено. Вдох-выдох, обед-ужин. А там уж, извините, при всем моем желании… Да и нет у меня такого желания…

— А мы здесь потом не останемся — в другой какой-нибудь Мир пойдем.

— Жаль, — вздыхает малыш. — Мне здесь нравится. Тут море. У нас в Криччи нет моря, только речка, да и та мелкая, и рыбы в ней мало, и на лодке не поплаваешь.

— А мы на Пантэ пойдем. Там везде море. Будем жить на тропическом острове, целыми днями купаться и ловить рыбу. С лодки.

— Правда?!

Безумно тяжело обманывать ребенка. Особенно, когда его глаза светятся таким наивным восторгом.

— Правда. Я потом тебе расскажу. А сейчас иди, поздно уже — тебе спать пора…

И так каждый день, уже четвертую длань. Сначала был только Лайс. Потом появился Рошан. Потом Лайс ушел, и остался один Рошан. Потом Лайс вернулся и притащил с собой все это семейство кошачьих: Мариза — вроде как теперь мой личный акушер-гинеколог, Ласси — просто Ласси. Потом Рошан ушел, а новоявленные родственнички остались, и каждый из них считает своим долгом входить в мою комнату и разговаривать с пустотой.

И это не считая Сэллера, который появляется четко по графику: раз в два дня. Заходит после Школы, приносит какие-нибудь фрукты или сладости, передает приветы от ребят и рассказывает всякую ерунду…

— …А Ферт ему говорит, что не получится. И Най тоже — сама знаешь, что Ферт скажет, то и он. А Дан не поверил, к Багуру пошел. Тот говорит: можно, если правильно потоки перераспределить, и формулу ему расписал, аж на три страницы. Там столько энергии нужно — никаких накопителей не хватит… А Медведь… Слышишь, Гал? Медведь сказал, что кое-кто мог бы и без накопителей… Ты могла бы.