И пусть время повернется вспять (СИ)

— Тени не убьют своих сторонников, и даже не поработят. У них есть договор с живущими, который столь же древний, как мир, в котором говорится, что до тех пор, пока существуют народы этого мира, тени обязуются защищать своих сторонников. Темные маги заключили его, и его невозможно расторгнуть, ты понимаешь? Но я ошибался. Я чуть не предал тебя, и я каюсь. Простишь ли ты? Станешь ли мне вновь доверять?

Ну как я могла отказать, когда на меня смотрят его честнейшие глаза? Конечно, я согласилась. Деметрий отправился спать, насвистывая какой-то мрачный мотив, его волк сопровождал, идя рядом. Я решила вернуться к поглощению алкоголя, но — вот незадача — только вошла я внутрь, как меня подозвал к себе Уэйл.

— Мне скучно, — пожаловался он

— Сегодня что, ночь разговоров? — поинтересовалась я, но уселась рядом, — сначала Деметрий, теперь ты…

— А что от тебя хотел Деметрий?

— Не скажу — поклялась.

Уэйл обиженно надул губы:

— А как же скрестить пальцы за спиной? Ты меня разочаровываешь!

Мы оба рассмеялись, но мой наставник понимающе кивнул, мол, клятва есть клятва. Я схватила теперь уже его бокал, наполненный до краев, и вмиг осушила его.

— Может, хватит? — невинно спросил он

— Нет, — заявила я и потребовала еще.

Брови Уэйла поползли вверх.

— Знаешь, — через некоторое время подала я голос, сидя в обнимку с Уэйлом и положив голову ему на плечо, просто потому, что так удобно, — я не понимаю одной вещи. Вот ты сейчас, отключи своего наставника, и включи друга, скажи, почему я не скучаю ни по кому? Ни по Гордону, ни по Оливии? И по семье не скучаю.

— Когда меняется мир, меняешься и ты. У тебя есть миссия, и всему твоему существу просто некогда отвлекаться на переживания по прошлому.

— Ты это говоришь как наставник и всезнайка, или довольствуешься чувствами, как друг?

— Я всегда тебе друг, — тихо ответил он, — и чувства у меня тоже всегда есть. Просто мне не позволительно их показывать. Я должен быть хладнокровен, чтобы принимать верные решения… Я слишком много раз ошибался, чтобы не делать этого.

— Но тогда почему мне так тяжело думать о Чарли? И о Тейте? — недоумевала я

— Потому что они — и мы все — уже твое настоящее, — грустно проговорил Уэйл, — хочешь или нет, но ты уже не прежняя Ардайлия, чьей главной проблемой была очередная ссора с родителями или плохая оценка. Теперь ты воин, маг, идущая на смерть. И назад дороги не будет. Сотрется любая боль, связанная с тем миром. Ты иная. Все в тебе иное. Не расстраивайся из-за этого, отсутствие скуки по былому — это даже похвально.

— А ты? По чему ты скучаешь больше всего?

Уэйл пригубил из кубка, и его лицо приняло мечтательное выражение.

— О первых месяцах знакомства с Тэлией…. Когда нас преследовали, потому что она — дочь короля. Когда мы сбегали, взяв с собой только нашу любовь, путешествовали по лесам и разным странам, пересекали реки и огромные озера…. Просто жили. А сейчас… Я просто устал жить. Я давно готов к смерти, и смерть, я знаю, с нетерпением меня ждет.

— Не говори таких вещей, — ужаснулась я и крепче его обняла.

— Почему не говорить, сумасшедшая? — Уэйл сказал это не как оскорбление, а как данность, как мое имя — теплым и мягким голосом

— Тебе рано умирать.

— Хочешь сказать, больше, чем десяток веков — маловато, да? — он рассмеялся

— Хочу сказать, — поправилась я, — что ты нам нужен. И ты нам дорог. И мы ни за что не дадим тебе просто так умереть. Говоря за себя, пусть мы знакомы столь короткое время, я тебя люблю, и не позволю просто так кому-то тебя убить.

Он погладил меня по плечу и поцеловал в макушку, как настоящий старший брат, но потом отпрянул и встал. Лицо его снова приняло каменное выражение.

— К сожалению, не вам, и уж тем более, не одной тебе решать, кого заберет Смерть.

Уэйл ушел, а я скривилась, памятуя о том, каким невыносимым он бывает, когда вновь закрывается от всех.

Поход я представляла собой иначе. Более… благородным и красивым, что ли. Мы взяли с собой много алкоголя, поэтому всю дорогу я помню урывками. Помню некоторые остановки, помню реку, еще в моей памяти отпечаталась драка солдат за последнюю свиную ножку. Но, по большей части, я спала, а когда просыпалась, у меня болела голова, и поэтому я скоро напивалась настолько, что снова засыпала. В одно из пробуждений я спросила у ехавшего рядом Туве, которого попросили внимательно следить за тем, чтобы я не упала с коня:

— Утешь меня.

— ЧТО? — его глаза поползли на лоб

— Утешь меня, мужчина, скажи, что я не одна беспробудно пьянствую.

Он, казалось, расслабился, и я услышала его смех, после чего парень ответил:

— Не волнуйтесь, миледи, во всем конном отряде трезвыми остаемся только я, Элис, Уэйл и Деметрий.

— Слава богам, — пробормотала я тогда и снова заснула.

— РАЗБИВАЕМ ЛАГЕРЬ! — громовой голос кого-то из военачальников вырвал меня из сна, неизвестно на какой день после нашего отъезда.

— Зачем так громко, изверги, — простонала я и сползла с лошади. И тут же была до невероятности удивлена. Не так далеко — может, в четырех часах пути, виднелся огромный замок.