И равнодушно смотрят небеса...

«первой семье», «грев» в виде сигарет, чая и пайки из передач. Если в какой-то из камер

«достойного» принимали без должного уважения, слух об этом моментально расходился

по тюрьме, и «первую семью» этой хаты по одному могли выловить на боксиках и

заставить ответить за такое отношение.

Еще была тонюсенькая прослойка «стремящихся» босяков, называвших себя

«отрицалово». Они очень аккуратно прощупывали, где и как без вреда для себя можно

было проявить взятые на себя «обязательства». В основном они достаточно нагло вели

себя только с сокамерниками, устраивая от скуки разного рода «качели» и интриги с

разборками. Зато выйдя на свободу, они рассказывали несудимым друганам, что

«отрицали» ментовские постановы и вели себя вызывающе дерзко, открыто проявляли

неповиновение. Если вы увидите у кого-то из молодняка выколотую на ребрах (реже — на

плече или запястье) фашистскую свастику — этот из таких. Можете себе представить,

сколько у такого молодого дурачка менты должны были отобрать здоровья? В 99% — это

чистые понты, чтобы казаться круче среди такой же шантрапы. Многие набивают себе

свастику в зоне за пару недель до освобождения, а потом рассказывают сказки, как они

круто стояли и как менты с ними ничего не могли сделать. Поверьте: если менты захотят

кого-то поломать, они это наверняка сделают, а те, кто все же смог вынести все

нечеловеческие пытки, навсегда остаются инвалидами. Кто из этих молодых, только

начинающих жизнь пацанов сознательно начнет воевать с Системой, поставив ради

сомнительного авторитета на карту свое здоровье, а зачастую и жизнь? Поэтому

«отрицалово» — это в подавляющем большинстве приблатненные молодые

«стремящиеся», на которых по той или иной причине менты пока смотрят сквозь пальцы.

Но правды ради нужно сказать, что встречались мне все же пару раз и настоящие «борцы с

режимом». Это были уголовники со стажем, явно в прошлом отменного здоровья и с до

сих пор сильной волей. Их уважали даже менты, которые знали, что им пришлось вынести

и какой ценой они заработали свой авторитет. Их редко «прессовали», и сидели они, как

правило, в хороших хатах, уже не создавая проблем ни себе, ни тюремной администрации

и не требуя больше положенного.

Низшие ступени тюремной иерархической лестницы занимают «обиженные»,

«опущенные» и «петухи». В то время в СИЗО на первом корпусе специально для них были

отведены две общие камеры — «обиженка» и «петушатня». Да и на втором корпусе тоже

были камеры-отстойники, куда традиционно забрасывали «обиженных». Например, тогда

одна из таких хат была на четвертом этаже, рядом с нашей камерой, в которой я просидел

в СИЗО большую часть времени. В ней постоянно менялся контингент, народ

«каруселил», и мы никак не могли «отбить дупля» что же там происходит, пока один из

контролеров не открыл нам глаза.

В качестве «пресса» заключенного могли ненадолго забросить в «обиженку». После этого

он был уже запачкан. Хотя никто не считал его «обиженным», но проблемы у него

появлялись. Особенно это практиковалось в отношении провинившихся из хозобслуги. В

«петушатню» нормального подследственного «оперетта» никогда не забрасывала даже с

целью «прессонуть». Не уверен, но могло действовать какое-то распоряжение или

инструкция, а, может, это был один из неписаных тюремных законов. В «петушатне» была

своя постанова: своя «первая семья», «смотрящий» — «мама» и своя жизнь, о которой

достоверно мало что было известно, хотя слухов ходило предостаточно. Подробнее я

коснусь этой темы в соответствующей главе.

И, наконец, особенной прослойкой в тюрьме являются наркоманы. О, это уникальные

существа! Я недаром поставил их последними: на мой взгляд, они стоят на ступень ниже

«обиженных» и «петухов». Старые зэки так прямо и говорят: «Наркоман хуже петуха» и

соответственно к ним относятся. Прошло уже много лет, и если тогда в тюрьме

наркоманов было много, то, я уверен, сейчас их стало намного больше. «Спрыгивая»,

благодаря аресту и изоляции с наркозависимости, они начинают приходить в себя и

засовывать свои вечно сопливые носы в «первые семьи», называть себя авторитетами и

вспоминать время, когда они еще были людьми. А таковыми назвать их уже невозможно,

потому что так или иначе, но вся их жизнь подчинена одному приобретенному рефлексу

— найти и пустить по вене. Когда говорят, что наркоман — это несчастный человек, не

верьте. Во-первых, он не человек потому, что ничего человеческого у него не осталось, а

во-вторых, он намного счастливее нас с вами, проводя в своем иллюзорном мирке

большую часть жизни. Я бы их не лечил, а уничтожал, как инфекционную заразу. Пусть

это прозвучит чуть ли не фашистским лозунгом: те, кто сталкивался с наркоманами,

поймут о чем идет речь и наверняка меня поддержат. Посудите сами:

среднестатистическому наркоману, сидящему на цыганском дешевом ширеве, нужно от 5

до 15 долларов ежедневно, чтобы не подохнуть от «ломки». Заработать такие деньги

может не каждый здоровый человек, а наркоша — и подавно. Где взять, когда организм

требует? «Намутить». Среди наркоманов попадаются бывшие спортсмены, выходцы из