I слой

Но Алик был непреклонен. Его тонкие ногти словно впились в спинку кресла. Еще мгновение, и тут их хватка неожиданно ослабла, детские руки обессиленно упали на отцовы плечи, следом за ними и голова. Отец с замиранием сердца крепко обхватил за торс ребенка, заботливо прижал к груди и принялся мягко целовать шею мальчика. Спустя время помутнение в глазах стало сходить на нет, и Эдуард уже был в состоянии ясно различать некоторые предметы в комнате. Мужчина посмотрел на лицо сына. Сероватый оттенок кожи уступал место розовому. Мальчик ответил на взгляд отца слабой, но спокойной улыбкой и едва шевелившимися губами произнес:

– Папа, я его, наконец-то, победил… Я свободен и счастлив…

– Кто или что это было? – тихим, стараясь погасить еще неостывшую тревогу, спросил Болотов. – Здесь кто-то был? Оно страшное?

– Нет. Уже нет… Я победил его… Убил… Больше он не будет отравлять мою жизнь… Я люблю тебя, папа…

– И я тебя тоже, сын. Как себя чувствуешь?

– Лучше всех… Только спать очень хочется. Устал…

Болотов внимательно посмотрел на мальчика и, поняв, что действительно сыну сейчас лучше отдохнуть, проговорил:

– Давай, я отнесу тебя в твою комнату на кровать, чтобы ты смог спокойно уснуть?

– Согласен, папа… Ты такой добрый у меня.

– Я – отец твой, и я не могу быть злым, даже, когда ты делаешь что-то не то.

Снова заголосил селектор, трижды возвестивший, что Сезон Нищеты закончился, предупредил об обязательном посещении всех граждан в течение недели поликлиники для выявления возможных последствий для здоровья и пожелал удачного вечера.

– Вот и все, – тихо сказал Эдуард, поднимая на руках сына. – Самое страшное прошло. О последствиях скоро узнаем по сплетням жителей нашей улицы. Ты как? Не лихорадит, как в прошлый раз?

– Со мной все хорошо. Я же сказал, и это правда. В теле такая легкость, будто оно от чего-то, наконец, освободилось. В сон только неумолимо тянет.

– Сейчас, Алик, сейчас. Скоро отдохнешь.

Эдуард миновал прихожую, вошел в маленькую, но уютно обставленную, комнату сына и бережно, без резких движений, положил мальчика на пружинистую кровать. Затем накрыл того тонким полосатым покрывалом. Он задержал взгляд на худом юном лице, затем нагнулся для поцелуя:

– Я люблю тебя.

– И я тебя тоже, папа… – полушепот донесся до слуха отца; Алик уже находился в дремотном состоянии.

Болотов выпрямился и, посмотрев через плечо на сына, покинул комнату. Он направился к полке для обуви, что обитала в прихожей возле входной двери, имея в голове некий созревший замысел. Подойдя к ней, мужчина согнулся и вынул из-за рабочих ботинок припрятанный от сына сканнер. Затем открыл антресоль и извлек из нее универсальный молоток, а также лазерную рулетку с вмонтированным в нее миниатюрным фонариком. Натянул на ноги легкие, на мягкой бесшумной подошве, летние туфли и, прихватив с собой весь собранный инструмент, покинул квартиру.

Сканнер с тихим звуком сработал, и дверь в квартиру соседа-студента отъехала в сторону, запустив внутрь помещения Эдуарда. Проникнув в полумрак прихожей комнаты, мужчина почувствовал, как по спине прошлась волна упругого воздуха, давая знать, что железобетонная конструкция вновь заняла свое место, закрыв собой дверной проход.

Мужчина включил на рулетке фонарик и внимательно осмотрелся.

После пребывания здесь криминалистов квартира находилась в, мягко говоря, бардаке. На полу из ламината помимо разбросанных личных вещей бывшего соседа можно было наблюдать столовые приборы, обрывки глянцевых журналов из мира популярной психологии или же посвященным новаторским методам современной медицины, книги, валявшиеся возле раскрытого шкафа, который сразу же бросался в глаза из прихожей и занимавший чуть ли не половину стены гостиной.

Именно в гостиную комнату Эдуард и проследовал, освещая себе путь. Под ногами неприятно зашуршал песок, перемешанный с известкой. Видно, полиция также и стены осматривала. Может он тогда зря сюда пришел? Есть только единственный способ проверить свои предположения – осмотреть стену, согласно рисунку.

Достав из грудного кармана бумажный листок и внимательно поглядев на рисунок, мужчина определился с местом, на который указывала надпись «пр. А», «пр. Б», «пр. В». Вот как? Это самое место стены загораживал как раз тот массивный книжный шкаф, занимавший солидное пространство немаленькой комнаты. Данное открытие двояко порадовало Эдуарда. Во-первых, как же его сдвинуть, не вызвав лишним шумом подозрения у соседей по этажу, а во-вторых, то, что за ним припрятано, вероятно всего, не найдено и не тронуто полицией.