И снова декабрь (СИ)

   - Рада тебя видеть. А я попросила соседку посидеть с мамой. Часа два - три, пока они смотрят фильм, у нас есть.

   - Может, поужинаем где-нибудь? - предложил Егор. - Показывай дорогу.

   - Ах, - улыбнулась Ната, - только не в поселке. Здесь кругом мои ученики. Завтра вся школа будет знать.

   - Не бойся! Обещаю, что мы не напьемся, не будем целоваться на глазах у всех и танцевать голыми на столе.

   - Нет и нет! - Ната засмеялась и отрицательно покачала головой. - Вам, мужчинам, никогда верить нельзя: обманите.

   - Ну да, мы такие, - охотно поддакнул Егор.

   - Немного дальше по дороге есть придорожное кафе. Может, туда?

  Егор спорить не стал: какая, собственно, для него разница, главное - девушка этого хочет. Хорошо, если там будет тепло и покормят сытно. Однако, не это занимало его мысли: сегодня Ната была совершенно иной, приветливой и раскованной, что ли. Это настораживало.

   Они миновали поселок и выехали на трассу.

   - Знаешь, - Егор посмотрел на девушку, - ты своей веселостью меня не обманешь. Что-то случилось? Только не отрицай, я же вижу.

   - С чего ты взял? - она тяжело вздохнула, и он убедился в правильности своего предположения.

   - Ты похудела, на лице одни глаза остались, и выглядишь уставшей.

   Ната долго молчала. Он взглянул на нее и чертыхнулся: она тихо плакала. Слезы текли по лицу, но она их не вытирала, просто сидела в той же позе, безвольно опустив руки на колени. Быстров прижался к обочине и остановил машину.

   - Что случилось? Я тебя обидел? Сделал что-то не так или сказал что-то не то? - спросил он упавшим голосом.

  Она по-прежнему молчала, а Егор не знал, что сделать, чтобы больше не видеть этих слез.

   - Ната, да что случилось? Не молчи! - взмолился он, осторожно коснувшись ее руки.

   Ему захотелось обнять девушку, но он не посмел. Наконец она смогла выговорить:

   - Весной папу похоронила, мама больна, а я просто-напросто устала жить.

  И все же он ее обнял. Она же, доверчиво прижавшись к нему, такому большому и сильному, продолжала тихо плакать, а Егор молча гладил ее плечи, волосы. Постепенно девушка успокоилась, отодвинулась и попросила:

   - Отвези меня, пожалуйста, домой.

  Он вытащил упаковку салфеток и положил ей на колени.

   - Возьми.

   - Прости, я все испортила, - голос девушки звучал виновато. - Просто никто никогда почему-то не спрашивает обо мне. Спрашивали о здоровье папы, спрашивают о здоровье мамы, а обо мне - никто. Словно меня и нет. И подруг нет, и друзей тоже нет, потому что времени на них тоже нет.

   - Иди ко мне, - пробормотал Егор, вновь притягивая Нату к себе, а она и не противилась. Машины шли и шли по трассе, стал накрапывать дождь, а они все так же сидели, прижавшись друг к другу, и никто не хотел первым разомкнуть объятья.

   Потом Егор почувствовал на шее ее теплое дыхание и услышал шепот.

   - Ты обнимал меня, когда я проснулась.

   - Какой плохой мальчик! - тоже почему-то шепотом отозвался он.

   - И мне это нравилось.

   - А девочка-то, оказывается, умная! - улыбнувшись, хмыкнул он.

   - И уходить совсем не хотелось.

   - Так зачем же ушла?

   На глупый вопрос вряд ли стоит ожидать умный ответ. Об этом он, конечно же, знал. А ушла, если уж говорить серьезно, потому что он ей никто и звать его никак. Помог - и спасибо. Вот поэтому и удивился, когда вновь услышал шепот.

   - Боялась, наверно, влюбиться.

  И зачем она так? Странный переход от слез к непонятной для него пока игре озадачил Егора.

   - Уже не боишься? - грубовато спросил он, ожидая, что вот сейчас она рассмеется и обратит все сказанное в шутку.

  Он, разумеется, тут же рассмеется тоже, потому что такого финального аккорда после встречи Нового года не ожидали ни он, ни она.

   И снова Егор услышал то, чего не ожидал.

   - Нет. Уже не боюсь. Решила: пусть будет так, как будет.

  Она вновь отстранилась и добавила упавшим голосом:

   - Прости. Не могу поверить, что сказала это. Глупо, правда?

   - Сейчас же посмотри на меня, - он все еще боялся поверить словам Наты, - сейчас же посмотри на меня.

  Она подняла голову...

   Дальнейшее потом вспоминалось с трудом, потому что все его желания, мечты, надежды последнего времени словно сосредоточились на ней, этой почти незнакомой девушке, и замены этому чувству не существовало в природе.

   Дождь то переставал идти, то начинал накрапывать снова, но они этого не замечали. Он продолжал обнимать ее и у калитки, а ей впервые в жизни было совершенно безразлично, увидит их кто-то или нет. Наконец она попыталась высвободиться из его объятий.

   - Прости, Егор, прости, но мне уже давно пора быть дома.

  Он, вздохнув, опустил было руки, но тут же опять прижал ее к себе. Будь его воля, увез бы уже сегодня Нату к себе. И не пришлось бы прощаться в десятый, наверно, раз. И да, кажется, все нужное было сказано. Обещал приехать, как только сможет. В последнее время и ночевать частенько приходилось в кабинете: запускали новый цех, начальство торопило, обещая компенсировать все позднее. Как это было все некстати! Но он найдет время, обязательно найдет.

   Ната была уже за калиткой, когда Егор остановил ее.

   - Чуть не забыл! Запиши мой номер телефона. И звони, слышишь, звони. Я буду ждать.