И снова девственница!

Зависнув над очередным шедевром «Генетика человека: эволюция или магия?», Люба думала вовсе не о мутации хромосом и способах их скрещивания. Если раньше она переживала, что процесс с возвращением затянулся, то теперь всеми фибрами чувствовала, что не зря задержалась. Недаром Корд настоятельно просил подождать, жаль только, что вопрос с поимкой заговорщиков отнимает у него столько сил и времени. Она все вспоминала, как муж между поцелуями объяснил, в каком ракурсе видит их дальнейшую жизнь: перенесет сюда маму с дочкой из того унылого существования, которое им приходится влачить, потом представит всем свою новую семью. И пусть кто-нибудь только попробует бросить косой взгляд в их сторону – мигом окажется в местах, не столь отдаленных.

Это было сказано с таким чувством, что ее гормоны не выдержали: выскочили из засады (или откуда они там берутся), достали расписную гармонь и пустились в такой пляс, что ни одна здравая мысль не пробилась! Нет, мысли, конечно, были, только таились глубоко внутри, укутанные невероятным чувством эйфории. Прочие факторы, типа вынужденного сидения взаперти и некоторой скуки, как назойливая мошкара, отпугиваемая рефтамидом будущего счастья, жужжали где-то там, на периферии. В конце концов, она взрослая женщина, потерпит, если надо!

Сегодня Корд смог освободиться пораньше и успел к ужину. Второму, в десять вечера, но все же.

– Ой! – От неожиданности Люба даже подпрыгнула, когда муж резко открыл дверь.

– Ага, не ждала?! – голосом опереточного злодея возмутился супруг. – Лучше сразу признавайся, где прячешь своего любовника!

Кинувшаяся было к нему Люба замерла, лихорадочно осмотрела комнату и азартно блеснула глазами.

– О чем ты, милый? – наигранно изумилась она. – Я верна только тебе!

А сама бочком, бочком продвигалась к шкафу в углу.

– Лжешь, коварная гетера! – Он медленно наступал на «обманщицу».

В какой-то момент она чуть не засмеялась, грозя спалить контору, но сдержалась.

– Нет-нет! Правда-правда! – затараторила Люба в точности как ее дочка, когда пыталась убедительно врать. – Честно-пречестно!

– А если найду? – Корд уже практически нависал над «несчастной жертвой домашней тирании». Очи сверкают, клювообразный нос еще сильнее заострился, волосы наполовину вылезли из хвостика.

– Да как же ты найдешь, коли здесь никого нет? – простодушно развела руками Люба, одновременно перекрывая этим жестом доступ к дверцам.

– Где здесь? – Он красиво изогнул смоляную бровь и магией открыл свой собственный склад с маскировочными прибамбасами.

Оттуда ожидаемо выглядывала человекоподобная кукла, чуть качественнее и, стоит признать, намного чище той, которая обреталась в застенках тюрьмы и которую Грид подложил вместо Любани для поимки Брэгдана.

– Ой! – совсем уж ненатурально вскрикнула «неверная жена» и бросилась прочь. Чуяла попа неприятности!

– Стоять, изменщица! – Корд легко перехватил не особо старавшуюся убежать Дездемону и со зловещим рыком повалил ее на кровать.

Не выдержав накала искусственных страстей, Люба расхохоталась. Да так, что даже горячие поцелуи не могли ее отвлечь.

– Я не понял, ты долго будешь смеяться? – теперь абсолютно искренне возмутился муж.

– Сам виноват! – еле выговорила Люба и вновь залилась смехом.

– Придется применить крайние меры, – тяжко вздохнул Ворон и принялся расстегивать Любино домашнее платье. Пуговки как раз спереди оказались…

Спустя некоторое время они чинно сидели за столом и вкушали свежеподогретую еду. Насчет чинности, конечно, можно поспорить из-за минимума одежды и восхитительно встрепанного вида. Любу так и подмывало спросить о делах, но она изо всех сил сдерживалась, понимая, что те часы, которые он украл сегодня у работы, не стоит заполнять ею же. Наоборот, надо всячески отвлекать и расслаблять своего ненаглядного Ворона.

– Милый, как насчет ванны? – провокационно сверкнула глазами развратница, как только они покончили с едой.

– С удовольствием, – предвкушая интригу, главный маг не стал заморачиваться со слугами и организовал водные процедуры с помощью бытовой магии.

– Иди заныривай, я сейчас. – Люба игриво отправила муженька погружаться, а сама полезла в шкаф. Нацепив свою карнавальную маску, кружевной «ошейник», митенки и чулочки, погляделась в зеркало. Взбила волосы, нанесла красную помаду и, покачивая бедрами, направилась совершать ратные подвиги на ниве супружеского долга.

– Дорогая, ты не потрешь мне спинку? – Корд обернулся на звук открывшейся двери и замер в немом восхищении.

– Как видите, я совсем не дорогая, – скорбно скуксила алые губки прелестница и сиротливо развела руками. – Это все, что у меня осталось из одежды.

– Э-э-э, – с трудом собрал он мысли в кучку. – Кто посмел ограбить столь прелестную деву? – В последний момент Ворон сообразил, что вместо вожделения на лице должно быть сочувствие, но слюнка, текущая из уголка рта, выдавала его с головой.