И снова к микрофону выхожу...

Нам в Технологическом институте удалось разработать обширную палитру цветных стекол и восстановить забытую технологию выплавки мозаических смальт. Как известно, она была блестяще разработана двести лет назад гениальным Ломоносовым, основоположником науки о стекле. Кроме того, нами усовершенствована техника пескоструйной обработки стекла. Мы умеем, пользуясь системой трафаретов, наносить на обыкновенное листовое стекло рисунки, пейзажи и портреты.

Не так давно к нам на кафедру обратились работники инспекции по охране архитектурных памятников с просьбой помочь в восстановлении разрушенного фашистами павильона «Монплезир» в Петродворце. Необходимо было изготовить оконные стекла петровского времени. Тогда оконное стекло изготовлялось так называемым «лунным» способом, то есть прилепленный к концу выдувальной трубки комок расплавленного стекла из-за быстрого вращения трубки растягивался в тонкостенный диск до полутора метров в диаметре. Из него и нарезались небольшие квадратные стеклышки, столь характерные для оконных переплетов петровского времени. На этих стеклах всегда были заметны волнообразные круговые линии, вызванные особенностями технологии. Кроме того, старинные стекла всегда покрыты тончайшей пленкой с разноцветным радужным отливом...

Для воспроизведения таких стекол нам пришлось, если можно так выразиться, «разучить» одного опытного стекольщика. Дали ему технологию двухсотлетней давности, и он приготовил настоящее «лунное» стекло, из которого мы нарезали квадратики. Эти квадратики искусственно «состарили», обработав их некоторыми химическими веществами до появления радужной пленки...

Подделка как нельзя лучше удалась, заказчики остались очень довольны. Сейчас мы помогаем им наладить массовое производство старинной продукции.

За год до войны руководители кафедры совместно с народным художником СССР Верой Мухиной и писателем Алексеем Толстым обратились в правительство с просьбой помочь организовать в Ленинграде экспериментальную базу художественного стеклоделия. Вскоре в Ленинграде возник завод художественного стекла, который должен изготовлять высокохудожественные образцы бытовых и архитектурных стеклянных изделий. Художественное руководство предприятием было поручено Вере Игнатьевне Мухиной, а научно-техническое — кафедре стекла нашего института. Необходимо было улучшить технологию художественного стеклоделия и изыскать новые формы изделий, соответствующие взыскательным вкусам советских людей.

Интересен метод, который применяли наши художники, стремясь в совершенстве познать материал, его свойство и технологию. Они принялись детально изучать производственный процесс и вместе с мастером, формующим изделие, заканчивали свои проекты новых изделий. Стоя с ним рядом у печи и наблюдая, как он формует вещь по заданному эскизу, художник отмечал «поведение» материала и в соответствии с этим уточнял свой проект, нередко существенно изменяя его. Вера Игнатьевна Мухина обычно привозила из Москвы лишь эскизные наброски и, стоя у печи вместе со старым мастером-выдувальщиком Вертузаевым, выдающимся знатоком своего дела, нередко в жарких дискуссиях с ним дорабатывала свой проект. В таких случаях произведение всегда получалось особенно удачным, простым и логичным.

Творческое содружество работников науки и производства приносит большую пользу делу. Мастер Вертузаев и старший мастер Еремин, с увлечением участвуя в решении задачи, поставленной перед заводом, многое сделали и для освоения художественных изделий и внедрения новой техники. Ни одно более или менее существенное мероприятие сейчас не проводится без участия Еремина.

Помню такой эпизод.

Для изучения опыта мастеров стекла далекой старины мы периодически посещали Эрмитаж. Группа художников, инженеров, научных работников и мастеров собиралась то в одном, то в другом отделе Эрмитажа, подробно знакомясь с хранившимися в кладовых материалами. Работники музея также задавали нам вопросы — о способах изготовления той или иной вещи, качестве и составе стекла.

Как-то раз мы рассматривали маленького фантастического зверька, изготовленного, кажется, в Египте. Еремин долго вертел этого стеклянного зверька в руках, рассуждая вполголоса и стараясь понять, какими приемами он был сделан. И все вдруг почувствовали, что две тысячи лет, отделявшие обоих мастеров — египтянина, выдувавшего эту вещь, и советского мастера, оценивавшего его работу, — вдруг куда-то исчезли и оба эти человека как бы сблизились до возможности непосредственного общения.

«Видите, он тут хотел рожки загнуть назад, да не вышло. Я бы, пожалуй, чище сработал, — бормотал Еремин. — А вот этот бортик он ловко завернул... Это хорошо вышло... Надо попробовать».

Мы молчали и с уважением смотрели на Еремина. Работник Эрмитажа что-то записывал в свою книжечку...

Кроме Еремина, на заводе художественного стекла работают и другие новаторы, мастера-виртуозы по формированию и огранке стеклянных декоративных изделий. И все они — наши ближайшие и незаменимые помощники в поисках новых путей художественного стеклоделия.