И снова здравствуйте!

В прошлой жизни мать с отцом у меня развелись в девяносто первом, когда мне уже было двадцать восемь, и я успел дослужиться до капитана. Это произошло в конце года. То есть перед самым «отпуском цен». Вследствие чего те шестнадцать тысяч рублей, который отец выплатил маме за то, чтобы не разменивать квартиру, заняв и насобирав эти деньги по друзьям и знакомым, к концу лета следующего, девяносто второго года, превратились всего лишь в одну среднюю месячную зарплату. Цены на разные товары, имущество и недвижимость меньше чем за год взлетели где-то в сто раз!.. Эх, как я ржал, когда много позже, уже в двадцатых, некоторые малолетние «борцуны с авторитаризмом» пытались рассказывать мне как плохо живется при Путине потому что за двадцать лет его правления цены поднялись в шесть или восемь раз. За двадцать лет! А в сто раз за год не хотите? Зарплаты же за это время выросли, максимум, раз в двадцать. Как вам всего лишь за один год одновременно, начать получать вместо сотен рублей тысячи и десятки тысяч, но при этом стать в пять раз беднее? Некоторым семьям реально перестало хватать даже на хлеб. Вот так вот мы и переходили из неэффективной советской экономики в крайне эффективную рыночную под руководством очень прозападных либеральных экономистов… Кстати, на момент передачи денег шестнадцать тысяч рублей составляли официальную цену однокомнатной квартиры! Ну да чёрт с ним… Насколько я сейчас смутно припоминал, некие телодвижения в эту сторону у неё случались и ранее. Припоминал я неких «дядь Жень», причём, как раз где-то в этом своём возрасте… Нет, мама была хорошей — доброй, ласковой, любящей, но-оо, будучи единственным ребенком высокопоставленного военного, она с детства привыкла к определённому уровню жизни. И-и-и… уровню успеха, что ли. Или престижа. Который для неё всегда был очень важен. Хотя бы внешне. Машина там, должность мужа, непременные модные шмотки. Импортные. Это слово вообще было в позднем СССР фетишем. Не важны были ни страна, ни бренд, ни фирма — главное, чтобы импортное… А из советского наиболее котировался «экспортный вариант». То есть нечто — пылесос, шифоньер, стиральная машина или автомобиль специально сделанные именно для продажи за границу. Впрочем, это было объяснимо, ибо только в этом случае можно было рассчитывать хоть на какое-то качество… Ну и ежегодные поездки на юг, в Евпаторию. Там, вдоль моря, от памятника Евпаторийскому десанту и до самого города тянулись кемпинги для автотуристов со столовыми, туалетами, душевыми, магазинами, летним кинотеатром и всякой другой инфраструктурой. Кстати, именно в этом летнем кинотеатре я впервые увидел «Звездные войны». Они тогда произвели на меня ошеломляющее впечатление. Нет, фантастику я полюбил заметно раньше, но именно посмотрев их я ею по-настоящему заболел… Вот туда мы всей семьёй и ездили. А потом мама рассказывала всем друзьям и подругам как мы там хорошо отдыхали. Хотя на самом деле отдых был достаточно примитивным. Мы спали в палатке и в машине, на разложенных креслах, еду готовили на кустарно сваренной конфорке, присобаченной к паяльной лампе, туалеты представляли из себя огороженное шифером и дико воняющее общее пространство с рядком дырок в полу, то есть без каких бы то ни было стенок или ширм, а загорали мы на привезённых из дома полотенцах… Но поездка на юг считалась «престижным отдыхом» и поэтому соответствовала маминым представлениям о том, чего она достойна. И вообще, насколько я помню, самым лучшим и спокойным временем в нашей семье было время, когда отец писал кандидатскую диссертацию. Которую он, почему-то, так и не защитил. После чего у них всё совсем разладилось…

Я нахмурился. Ну ладно — с диссертацией мы поправим! Ну, как минимум, попробуем. Я за свою жизнь научился неплохо работать с мотивациями… А вот что делать сейчас? И надо ли? В конце концов, тогда всё же как-то само разрешилось. Без помощи пятилетнего Ромочки. Ну-у-у… будем посмотреть. Может что и придумаем. Подтолкнём в нужном направлении. Но слегка. Без фанатизма.

Вечером, когда мама вернулась домой, я подошёл к ней и, схватив за руку, уставился на неё самым «детским» взглядом и проникновенно спросил:

— Мама, а папа когда приедет?

— Папа… — на симпатичном личике мамы мелькнуло выражение досады. — Папа пока занят, малыш. Он… У него много работы, понимаешь?

Я вздохнул.

— Жалко. Я соскучился…