И снова здравствуйте!

— Ага! — Козя разбежался и, подпрыгнув, оторвал веточку от нависшей над тропкой ивы. Я едва заметно улыбнулся. Ну да — это мой совет! Хочешь подрасти — прыгай. Увидел ветку — подпрыгни, фонарь свешивается низко — опять подпрыгни и хлопни по нему ладошкой, козырёк над подъездом — опять же подпрыгни и коснись рукой. Сможешь сотню раз в день подпрыгнуть — хорошо, двести — отлично, триста — вообще великолепно. Чем больше прыгаешь — тем выше вырастишь… Насколько всё это правда я не знал, хотя про подобную теорию не только слышал, но и читал. Был в СССР такой тренер прыгунов Виктор Лонский. Он разработал целую методику по увеличению роста. Для одного из своих учеников — Рустама Ахметова. И тот «напрыгал» себе 187 см, при том, что рост его отца был 166, а матери — всего 162 сантиметра. Нет, одними прыжками там дело не ограничивалось — были и растяжки, и висы на перекладине, в том числе и вниз головой, и с утяжелениями, но главным были именно прыжки. Ну я и рассказал об этом Козе. А он загорелся.

— А сам-то чего не прыгаешь? — поинтересовался Козя, когда мы подошли к перекрёстку с улицей Шацкого, на котором наши пути расходились. Козе было направо через парк на проспект Ленина, а мне налево, за стадион, к общаге. — А зачем? — пожал я плечами. — Я и так — та ещё дылда. Мне ведь только восемь лет, а я уже давно выше тебя на голову… Ну, то есть был. Сейчас-то уже поменьше.

— И чего? — ревниво протянул Козя. — А если бы прыгал — так и остался. У меня за полгода уже почти два сантиметра прибавилось. Я вчера мерял…

— Так сильно высоким быть тоже не очень-то и хорошо, — пояснил я. — И одежду на свой рост хрен найдёшь, и макушкой за притолоки цепляться так же хорошего мало. Все же двери и проемы рассчитываются на плюс-минус средний рост. Так что лучше я немного выше среднего буду. А это у меня и без прыжков получится. Сам же моего деда видел. Вот я где-то в него и вырасту. Может чуть-чуть повыше. Акселерация ж…

— Это тебе повезло, — с нотками зависти произнёс Козя. — А у меня все мелкие — и папка, и мамка. Если не напрыгаю себе роста, то так и… Ладно — пока! — он махнул рукой и рванул вверх по улице. Ну а я тоже прибавил ходу, устремившись в сторону стадиона.

В комнату я ввалился, когда папа и мама уже встали и убрали постель. Это приходилось делать сразу после подъёма, потому как иначе даже завтрак накрыть было просто негде. Вот такая у нас была комнатка.

— Рома, давай быстро мой руки и садись кушать, — позвала мама, резавшая колбасу на разделочной доске, установленной прямо над раковиной.

— Счас, только в душ на минутку сбегаю, — прокричал я и, схватив свежие трусы и полотенце, выскочил из комнаты и понёсся по коридору в душевую. Душевых кабинок в мужском отделении было всего три, так что вечерами в них выстраивались настоящие очереди. Но с утра там обычно было пусто.

Мама у меня добрая, но слегка того… авторитарная. Похлеще чем бабуся. Ну да у бабуси было ещё четверо сестёр и братьев, а мама у моих дедуси с бабусей одна. Потому и слегка того, балованная… Привыкла с детства, что её слово всегда самое главное. Ну почти. У бабуси, в принципе, не очень-то и забалуешь. Однако, когда ребенок один — такое временами случается… Но это я уже потом, когда у самого дети и внуки пошли понял. То есть и особенности маминого характера, и откуда у них ноги растут. А в прошлой жизни в этом возрасте я у мамы почти по струнке ходил. Так она меня отдрессировала! Но в этот раз у неё с этим некоторые трудности. Потому как у меня свои планы, и всё, что им мешает, я аккуратненько так купирую и сливаю…

— Ну что, сегодня опять в школу сам побежишь? — поинтересовался папа, когда я покончил с бутербродами и перешёл к кипячёному молоку. Вот ведь странно, в прошлой жизни я его терпеть не мог, а сейчас пью с удовольствием. Я вообще многие свои прошлые привычки пересмотрел. Например, воду пью только кипячёную. Потому как в нашем городке она хоть и чистая, и вкусная, но сильно минерализованная (от того, кстати, и вкусная), вследствие этого у нас чуть ли не треть населения к тридцати годам обзаводится камнями в почках. Я сам в прошлой жизни от это страдал. Как раз из-за нелюбви к кипячёной воде. Так что на этот раз решил поберечься смолоду… Вот только пенок по-прежнему не переношу.

— Ну да, а как ещё-то? — удивился я. Папа был единственным, кто ворчал по поводу моей неожиданной для него самостоятельности. Но боле-менее серьёзно это проявлялось только в первый месяц после того, как они приехали. Сейчас он, вроде как, уже привык к тому, что я по всем моим «точкам» перемещаюсь самостоятельно. А их у меня уже три — то есть, на самом деле, четыре, но две, так сказать, совмещённые. Потому что секции гимнастики и плаванья размещаются в здании бассейна. Или, если быть точным — спортивной школы «Квант». Ну а остальные две — это дом дедуси и бабуси, а также музыкальная школа, в которую я хожу уже почти год. С прошлой осени. Хм, тогда откуда этот вопрос?

— А если мы куда подальше переедем тогда что делать будешь? — продолжил отец.