И снова здравствуйте!

— Куда это мы переедем? — удивился я. И замер. Неужели… Отец улыбнулся.

— Нам с мамой квартиру выделить обещают. В новом районе. На сороковом квартале… — купить квартиру в СССР было практически невозможно. Потому как доступными для покупки были только кооперативные квартиры. А их строилось не более сотой части от всего объёма жилья. Всё остальное было государственным. Ну в городах… Да и в деревнях с частной собственностью на жильё тоже всё было не очень однозначно. То есть дома, вроде как, были частные, однако и дом, и участок могли быть в любой момент изъяты государством если бы потребовалось в этом месте провести дорогу или, там, построить новый мост либо, даже, коровник. Причём, возмещение владельцу выделялось не по какой-то там рыночной стоимости (не было в СССР никакого рынка жилья), а строго по установленным государством расценкам. Положено за дом выплатить владельцу четыреста рублей — получите и распишитесь. Ничего сверх этого государство вам не должно… Ну а государственная квартира «выдавалась» предприятием или учреждением, на котором трудился работник, для проживания оного. Но именно для проживания, а не в собственность. Поэтому продать её было невозможно. В лучшем случае обменять. Однако, этот процесс был весьма геморройным. Причём, настолько, что вокруг него кормилась немногочисленная когорта жилищных маклеров, организующих целые обменные цепочки. Скажем однушка в Москве менялась на трёшку в Воронеже, та на двушку в Риге, а рижская — на две однушки в Выборге… Делалось всё это не за бесплатно, конечно, а за деньги. И очень неплохие. Скажем, если, как я уже упоминал, дом в деревне по госрасценкам стоил всего четыреста рублей, то стандартной таксой маклеров была целая тысяча. А при более сложных случаях цены вырастали многократно… Впрочем, теоретически, существовала возможность обменяться и напрямую. Через объявление в газетах или как-то по знакомству. Но реально в жизнь такие возможности воплощались настолько редко, что ни одного человека, совершившего нечто подобное, в кругах моих знакомых просто не существовало. Только слухи ходили. Ну знаете такие — «моя двоюродная тётушка, ходила на лечебную гимнастику с одной женщиной, у которой брат знает одного человека, который сумел обменять свою двушку в Сестрорецке на однокомнатную в Подольске…». Но это было возможно только если имелось что менять. А с этим в стране так же были большие проблемы. Нет, на улице никто не жил, но нередки были случаи, когда в девятиметровой комнате общежития проживало ажно три поколения одной семьи — бабушка, дедушка, папа с мамой и ребёнок. Или по восемь человек в стандартной «двушке» … Так что о жилье мечтали, и все, кому повезло им обзавестись, держались за него обеими руками. Ибо в случае переезда проживающий в данной квартире должен был непременно «сдать» её обратно. Иначе это грозило немыслимыми карами, среди которых то, что на новом месте его не поставят на «жилищную очередь» было едва ли не самым слабым. Впрочем, даже это всего лишь означало, что на новом месте его опять ждали все те мытарства, которые он уже один раз прошёл, когда получал прошлую квартиру. Включая проживание в съёмном жилье или общаге. Причём, бывало, что мужа и жену размещали отдельно. То есть мужа загоняли в мужское, а жену в женское общежитие… А ещё — обеспечение жильём очень сильно зависело от отрасли, в которой трудился человек и от конкретного предприятия. Оборонка и заводы-гиганты, как правило, имели довольно обширные программы строительства жилья. Так что работники подобных предприятий, зачастую, имели возможность «заслужить» себе квартиру лет за шесть-восемь. А вот всякие предприятия из небольших городков или райцентров, типа кожевенных заводов, лесхозов, небольших деревообрабатывающих предприятий и мебельных фабрик, а так же мелких мехмастерских, молокозаводов и тому подобных, на которых работало более половины всех трудящихся страны, ждали своих, вроде как, бесплатных квартир от родного государства десятилетиями. И частенько, так до смерти и не дожидались…

Но у института, на который трудоустроились мои родители, с жильём всё было хорошо. Прямо сейчас в чистом поле строился новый квартал из нескольких десятков многоквартирных домов, в одном из которых мы в тот раз и получили двухкомнатную квартиру. Да-да в том самом «сороковом квартале» о котором отец и упоминал. Она была типичной «улучшенной хрущёбой» с крошечной кухней, на которой просто не было места под холодильник и его пришлось ставить в коридоре, с тесными ванной и туалетом, в котором колени при закрытой двери упирались прямо в неё, с уличным холодильником под кухонным окном, из которого зимой сильно тянуло стужей. Но это было наше первое жильё. И мы были ему очень сильно рады…