И солнце не зайдёт (СИ)

   Придворные из свиты Филиппа, чем-либо на него обиженные, наушничали, что Бургундец не верен супруге и с лихвой возмещает разлуку за счёт фламандок.

   Хуана, не узнаваемая даже собственными родителями, лелеяла на груди очередного младенца и кротко отвечала, что грязные склоки её не занимают - у неё есть иные предметы для размышления.

   По альковам Толедского замка начала гулять шутка, что Хуану Безумную стоит отныне именовать Разумной.

   - Какое счастье! - воскликнула Елена. - Наши мытарства не пропали даром!

   - Подожди, - отвечал Хоаким, - ходят слухи, что Его величество Фердинанд, посмотрев на истинные отношения дочери с мужем, посчитал Филиппа бесполезным развратником, который позорит испанскую корону самым своим существованием. И с молчаливого согласия Её величества Изабеллы строит планы, как бы освободить наследницу от гнёта унижения.

   - Что ж, получается, спасая Хуану, мы подвергли опасности Филиппа? - безучастным голосом спросила дона Альварес.

   - Да, моя сеньора. Наверно, нужно что-то предпринять? Что в наших силах?

   - Зачем? - задала встречный вопрос жена. - Вмешиваться в судьбу дважды - опасность не меньшая. Пусть всё идёт как идёт.

   - Вам ни капельки не жаль родного племянника? - Хоаким присел рядом с Еленой, охваченный неподдельным любопытством.

   - Ни на йоту, - победоносно улыбнулась графиня. - Он ничем не достойнее своего отца, но если того ещё можно оправдать скудоумием, то Филипп претендует на остроту ума, что лишь отягощает вину.

   - Как вы суровы, моя госпожа. Мне следует начать страшиться? - Хоаким поцеловал её руку, и Елена растаяла. - А кроме шуток: возможно ли предупредить Филиппа через его отца? Ваша матушка или её сестра не поддерживают связи с императором?

   - Я, конечно, скажу им, но ничего не обещаю. Готова биться о заклад, что Максимилиан не пожелает слушать...

   - Тогда через его отца? Пусть явится Максимилиану во сне?

   - Пожалуй, это выход. По крайней мере, попробовать стоит.

   Но слова Елены оказались пророческими: Его императорское величество сжёг письмо Ульрики не читая, а после вещего сна потребовал окропить все углы спальни святой водой.

   Хоаким тоже явил себя способным предсказателем: в один прекрасный день в Толедо объявили траур.

   Хуана, вопреки недавнему благоразумию, шла за гробом пешком и била себя в грудь: она считала себя виновной, она слишком пренебрегала мужем, она не стала его проводником по лабиринту придворных интриг, не заботилась о его репутации, не присматривалась к его окружению. Теперь-то она перестала видеть во внезапной смерти цветущего двадцативосьмилетнего мужчины промысел Божий. И задумалась о причинах и следствиях. И не смогла простить себе равнодушия.

   Как истинная христианка, Хуана ушла в монастырь.

   Фердинанд и Изабелла взяли опеку над шестерыми внуками. И тогда Хоаким узнал в своей супруге прежнюю Елену:

   - Оставить детей в этой тюрьме?! Да их отравят за первым же углом, как отравили их отца! Кому нужны малолетние сироты, когда у их бабки и деда полно взрослых тщеславных родственников?!

   И в следующий раз они отправились в Толедо вместе.

   Заручившись поддержкой родных, а также - ни много ни мало - самого Папы Римского, Елена привезла инфант Леонор, Исабель, Марию и Каталину и инфантов Карлоса и Фернандо в свою толедскую виллу. Уезжать далеко от столицы ей не хотелось, хотя в Валенсии было бы безопаснее.

   К радости доны Альварес, Хосе и Мария приняли племянников как подобает, ведь ввосьмером играть гораздо веселее.

   Дети освоились быстро и все вместе обязательно находили занятие во внутреннем дворе и доме. Любимой их игрой стала вона с турками; они поделились на равные партии, которые по очереди изображали то испанцев, то османов, и обязательно перед тем, как их позовут ужинать, заключали мир. Причина могла быть разной: или они обнаруживали, что в Новом Свете много ничейной земли, которой на всех хватит, или сражались со злым волшебником, которого в одиночку не одолеть (роль волшебника особенно полюбилась двухлетней инфанте Марии), или какой-нибудь принц спасал какую-нибудь принцессу во время охоты - так или иначе, в любом случае воцарялся мир. Взрослые только вздыхали: если бы в жизни всё было так просто.

   Усложнила всё Маргарита. Правительница Нидерландов ужаснулась, узнав, кому доверили её племянников. Она оставила все дела, превозмогла бури и морскую болезнь и не поленилась разыскать особняк на окраине столицы.

   Явилась она не одна, а с отрядом, достаточным для обороны небольшого королевства, поэтому даже созвав всех людей - и охрану, и слуг, и матросов, дон Альварес не смог бы противостоять им.

   - Я напишу Папе Римскому! - сгоряча топнула Елена, заслоняя собою внучатых племянников.

   - Удивляюсь, как тебе вообще удалось получить поддержку Рима, - парировала Маргарита. - Впрочем, тебе недолго на него надеяться: Борджиа - содомит и кровосмеситель, ему не удержаться на престоле до конца своих дней - ну разве что его отравят собственные дети. Но если, Божьей милостью, высший духовный сан получит мой отец...

   - У твоего отца никогда не будет столько денег, чтоб, Божьей милостью, скупить голоса кардиналов!