И солнце не зайдёт (СИ)

   Сначала Карл - а также все остальные - предполагал, что корона достанется Элеоноре. Ведь эта восемнадцатилетняя девушка твёрдой рукою вела их по безрадостной сиротской жизни (конечно, радости было место, но постоянные напоминания о судьбе родителей добавляли горечи в её вкус), никому не давала в обиду, сама вершила строгий, но справедливый семейный суд, следила, как грузили в трюм сундуки, и управляла флотилией, когда внезапная буря (впрочем, бури всегда внезапны) лишила капитана возможности покинуть каюту.

   Но несмотря на все заслуги принцессы Элеоноры, испанцы хотели видеть на троне не королеву, а короля. А следующим по старшинству был Карл.

   Препятствий на его монаршей стезе обреталось немало. Подданным, от нищего на паперти до герцога на собственном троне, не хотелось доверять корону иноземцу. А Карл, хоть и родился в Кастилии, очень рано её покинул и к своим шестнадцати годам совершенно позабыл родной язык.

   Он честно заново учил кастильский - с первого же дня - но постижение наук всегда давалось ему медленно, и пока почётное место за троном занимал переводчик.

   Почётное место за троном с другой стороны занимал глашатай. Карл заимствовал опыт у прадеда Фридриха, который перед всякой важной речью вручал заготовленный свиток тому, кто более красноречив и громогласен по долгу службы, и молча внимал собственным словам.

   Третьим незаменимым человеком стал канцлер. Пройдоха каких поискать, мессир Шьевр не брезговал никакими средствами для достижения цели, из-за чего часто вступал в ссоры с грандами и сам же героически из них выпутывался.

   Занятие же короля состояло в том, чтоб созерцать тронный зал и следить за сёстрами и братом, ведь Элеонора, несмотря на все достоинства, была ужасно влюбчива и часто попадала в передряги посложнее, чем создавал на свою голову канцлер. А Екатерина совершенно не умела вести себя на людях: в своё время тётушка отправила её на воспитание в монастырь, но дух аскезы возымел на принцессу обратное действие. Монахини отреклись от своих обязательств - а Екатерина могла начать громко смеяться невпопад или нарочито беззаботно беседовать с соседкой прямо во время приёма послов. За Изабеллой, Фердинандом и Марией необходимо было следить просто для того, чтобы они присутствовали на месте, потому что эта неугомонная троица любила экспедиции по неизведанным помещениям замка.

   Последнее, кстати сказать, сыграло королю на руку, дав возможность предупредить мятеж: его обсуждение было очень вовремя подслушано.

   Подданные неутомимо стремились избавиться от неугодного короля и, обжегшись на мятеже, попробовали действовать исподтишка.

   Четырежды они пытались отравить Карла. Но яд поему-то не действовал.

   Проклиная злой рок, испанцы покорились.

   Отныне Карлос Первый мог не жаловаться на судьбу. Его империя простёрлась далеко за океан. Его семья процветала. Неиссякаемая страсть Элеоноры направилась в нужное русло - смирение гордыни французского короля. Фердинанд утвердился в Австрии. Мария пересекла Альпы, покоряя красотой и талантами диких мадьяров. Изабелла и Екатерина тоже были надёжно пристроены. У него подрастал наследник. Чего ещё можно желать?

   Нет, даже жизнь короля не может быть абсолютно безоблачной - даже если в его владениях никогда не заходит солнце.

   Во-первых, сразу после коронации произошло странное событие. Из толпы присягавших на верность дворян выбралась некая дама, в сопровождении пожилого мавра, причём судя по наряду и манерам и по тому, что к нему обращались "Ваша светлость", он был дворянином. Но если мавр вёл себя весьма сдержанно, осознавая, видимо, что при дворе ему не место, то дама нарушила все возможные приличия. Она забыла опуститься на колени и поцеловать королю руку, а вместо этого бросилась ему на шею, представившись двоюродной бабушкой Эленой. Но темнокожий спутник напомнил ей об этикете, в чём незамедлительно явил пример.

   Карл долго всматривался в безумицу, в её лицо, в безупречно уложенные косы, видные сквозь сетку из-под берета, в итальянско-немецкий наряд... Король был честен и с собой, и с нею: он её не помнил. Но дама вцепилась в него, грозя оторвать рукав, и приготовилась стенать как мать, у которой отнимают дитя. Гвардейцы и мавр сообща справились с нею.

   Позже Фердинанд и младшие сёстры признались, что тоже не узнают её. Элеонора промолчала. Правда, все отметили внешнее сходство доны Элены с их дедом, но никогда не слышали, что у Максимилиана была ещё сестра, кроме Кунигунды.

   Больше они с этой странной парой не встречались.

   Во-вторых, на десятом году правления испанский король решил заключить союз с Англией, чтоб вместе из-за Пиреней и моря противостоять Франции, и лично отправился к королю Этельреду. Тем более что Этельред был женат на тётке Карла по материнской линии - Катарине Кастильской, а значит, визит был почти что родственным.

   Но приподняв вечный полог тумана, одевшего город на Темзе, король и его свита нашли лишь печального Этельреда, облачённого во все три цвета траура и проникновенным, глубоким баритоном певшего речным волнам:

   - Alas, my love, ye do me wrong...