И солнце не зайдёт (СИ)

   - В пятилетнем возрасте, Ваша милость, на это никто не способен.

   - Королевские дети не имеют возраста, Ваша светлость, они совершенны, - изящный поклон в сторону королевы.

   Вот наконец находится смельчак, что заглядывает в замочную скважину:

   - Господа, он мечется по комнате, как... как безумный... И он совершенно седой, и такой бледный...

   - Быть может, Его величество отравили?

   - Допросите всю кухонную прислугу.

   - Кажется, в детстве он страдал припадками...

   - Водобоязнь?

   - Господи, только бы не проказа и не французская болезнь! - мерила коридор шагами одна фрейлина.

   В любое другое время Её величество порасспросила бы даму о причинах беспокойства, но сейчас не обратила внимания.

   К ней подошёл канцлер:

   - Мне помнится, у короля есть какая-то дальняя родственница. Некая дона Элена. При дворе у неё странная репутация, но чем чёрт не шутит...

   Изабелла перекрестилась.

   - Чем нам поможет эта дона Элена? - спросил Гаттинара, также осеняя себя крестным знаменем.

   - Чутьё, мессир, чутьё. Оно меня ещё не подводило. Наверняка ей что-то такое было известно, если она так цеплялась за возможность встречи.

   - Вы полагаетесь на смутное впечатление пятнадцатилетней давности?

   - Четырнадцати-. Вот видите, вы её тоже помните.

   - Хорошо, если Её величеству угодно...

   - Позвольте, я перефразирую. Её величеству нужно послать за этой дамой. Или я сам пошлю, если все столь щепетильны. Сейчас все средства хороши.

   - Не лучше ли послать за врачом или за священником?

   - Под дверью стоят трое врачей, капеллан и епископ, и что-то ни от одного не видно пользы.

   Изабелла потёрла виски:

   - Сеньор Шьевр прав. Пошлите за ней. Где она живёт?

   - Говорят, что в Толедо.

   - Тем лучше. Побыстрее.

   Гонец спешился у выбеленной солнцем виллы. Только под навесом, над дверью, сохранился нежный кремовый оттенок. Но молодому человеку было не до созерцания: он немедленно принялся колотить в дубовую дверь. За мозаичным стеклом нарисовалась тень, щёлкнул поворот ключа, стукнул запор, и дверь отворилась.

   На пороге стояла пожилая дама в бархатном берете с орлиным пером. Она не была похожа на прислугу.

   Услышав, с каким поручением прибыл юноша, дама почему-то изрекла:

   - Увижу Марго - убью. Пусть на глаза мне не попадается.

   И скользнула обратно за дверь, приглашая гонца за собой.

   - Две минуты, - бросила она на ходу. - Мне нужно собраться.

   В глубине дома послышалось:

   - Дорогой, ты не видел мои бумаги?

   - А в секретере разве нет? - отвечал голос мужа.

   - Я только что смотрела.

   - Значит, в спальне, больше негде.

   - Хорошо!.. Анзельма, где мои перчатки?.. Дорогой, там ждёт молодой человек, предложи ему чего-нибудь выпить! На нём лица нет!

   - Что за молодой человек?

   Навстречу гонцу вышел хозяин дома - пожилой темнокожий бербер в полосатой хламиде, под которой, однако, поблёскивал шёлковой вышивкой модный камзол. Мориск хлопнул в ладоши, звякнув широким браслетом, в прихожей тут же появился слуга с кувшином.

   - Ты будешь угощать гостя в дверях? - укоризненно, но без высокомерия спросил мориск и величественно поплыл по коридору, ведя гонца в гостиную.

   Только юноша промочил горло, как явилась хозяйка - переодетая, с тяжёлым кошелём на поясе и объёмной корзиной в руках.

   - Я готова.

   - Так, подожди, - супруг вгляделся ей в лицо. - Я с тобой.

   - Тогда поспеши.

   - Мы можем явиться обычным путём, это займёт ровно две секунды, - проворчал мавр, высвобождаясь из хламиды.

   - А ты подумал о мальчике, с которого стребуют, почему он не привёз меня с собой?

   Хозяин позвонил в колокольчик. Он вручил двум камердинерам полосатый восточный халат и потребовал европейское верхнее платье.

   - Пусть соберут наши вещи - хотя бы самое необходимое! - крикнула вслед камердинерам хозяйка. - И привезут следом!

   - Ты думаешь оставаться надолго?

   - Хотя бы на неделю.

   - Я тебя не оставлю, - мавр поправил берет и, утвердив левую руку на эфесе шпаги, бодрым шагом опередил гонца.

   Хоаким и Элена припали к замочной скважине.

   - Да он белее собственной рубашки, - одними губами проговорила графиня Альварес и герцогиня Саарбрюккен.

   - Что он делает?

   - Стоит на коленях перед окном. Положил руки на подоконник... Как будто молится...

   - В комнате беспорядок?

   - Мне больше ничего не видно. Он у окна. И краешек балдахина. Всё.

   - Есть запасные ключи от спальни? - отвернулся от двери дон Альварес.

   Идальго и гранды возмущённо безмолвствовали.

   Слуги нерешительно жались к стенке.

   - Вы очень любезны, - сказал Хоаким. - В спальню есть другой ход? - на сей раз он обращался к прислуге.

   - Есть смежная комната. Для камердинеров, она проходная, - заговорил один слуга. - Сеньора провести?

   - Заприте ту дверь. Быстро! И караульте там!

   Слуга с двумя товарищами умчался бегом.

   Хоаким подёргал дверь:

   - Что ж, я уже не в том возрасте, чтоб высаживать дверь в одиночку, но придётся тряхнуть стариной.

   - Подожди, - Элена наконец оторвалась от замочной скважины и выпрямилась. - Он может испугаться и окончательно потерять рассудок. Или выпрыгнуть из окна. Тогда мы его уже не соберём. Подожди, - повторила графиня и извлекла из причёски две шпильки.