И сплетаются нити судьбы...

Они, видать, совсем не знали Диминых родителей. Не знали, что те ни за что на свете не стали бы звонить. А часов в одиннадцать ночи, когда несостоявшиеся теща с тестем ушли, к ним поднялась зареванная мать Михаила. И когда уже немолодая женщина бухнулась перед парнем на колени, он едва не взвыл. Он никого не хотел видеть, тем более родителей Мишки и Анны. Дима помнил то чувство брезгливости, когда он увидел ее в смятой постели. Еще горячую, взлохмаченную, зацелованную до синяков. Парень едва успел добежать до туалета, когда вдруг осознал, что вероятно, когда он целовал ее днем, вечером она могла оказаться в Мишкиной постели.

Конечно, вины ни одних, ни других родителей в случившемся не было. Во дворе Мишка старался не попадаться Дмитрию на глаза. Зато Аня зачастила. Ходила уже в открытую, как ни стыдили ее обе матери. И если Милославский видел промелькнувший тонкий, такой знакомый и родной силуэт, то потом сходил с ума от мыслей. Больная фантазия рисовала ее обнаженное тело, лоснящееся от пота, глаза, затуманенные страстью, волосы, разметавшиеся по подушке, и Михаила, склонившегося над ней. И всё. Парень выл, хватался за голову и был готов убить их обоих. Он умирал. Медленно и мучительно — а тем двоим и дела до него не было.

Мама ходила за ним по пятам и молчала. Она варила крепкий бульон, не лезла с вопросами, но стоило парню появиться на пороге своей комнаты, она тут же поднималась ему навстречу. Он знал, что она плачет по ночам, а батя вздыхает, гладя ее по голове. Вот только он ничего не мог с этим поделать. Он перестал есть и спать. Ушел в себя с головой. Мог молчать неделю подряд, потому что, если рот открывался, то оттуда порой вырывалась такая брань, Господи Иисусе!

В какой-то день он ремонтировал машину бати во дворе, как вдруг услышал позади себя веселый голосок и смех. Он повернулся, сжимая монтировку в руке. А прямо на него из-за угла вывернули в обнимку Анна и Михаил. Земля поплыла перед глазами парня, в глазах черти играли в чехарду. Он удобней перехватил монтировку, и это действие не осталось без внимания парочки.

— Димыч, ты чего? — пробормотал Мишка, загораживая собой напуганную Анну.

Тот двинулся было на них, но тут на плечо опустилась тяжелая пятерня.

— Дим, сынок, пойдем домой, мама обедать зовет, — стоя за его спиной, проговорил спокойно и холодно батя и потянул из его рук монтировку.

Парень разжал сведенные на холодной стали пальцы и незряче двинулся к своему подъезду. Петр окинул взглядом парочку, Мишка шагнул, было, к нему, но мужчина захлопнул капот своей машины и ушел вслед за пасынком.

Дима запрется у себя и будет даже бояться подходить к окну. Видеть счастье тех двоих было выше его сил.

И тут в институте ему донесут, что Анна с Михаилом скоро должны пожениться. От этой новости весь мир и вовсе потеряет краски. Вот тогда и придут к нему в первый раз рука об руку Боль и Обида. Они будут незримо его преследовать, и парень всегда — ежесекундно — будет ощущать их присутствие.

— Я не могу больше жить здесь, мам, — признается Дима. — Она совсем переехала к нему. Я вижу ее через день.

— Сынок, я уже дала объявление на обмен. Тем более, скоро Кристинка подрастет. Нужна квартира побольше, — горячо подхватила женщина, гладя свое сокровище по волосам.

— Мам, ну что ты такое говоришь! Решила меняться? Из-за меня? Из-за них?

— Да при чем тут это! Я же говорю, Кристинка скоро совсем большая станет, ей нужна будет отдельная комната…

— Вот и отдадите ей мою.

У женщины тут же глаза наполнились слезами.

— Сынок! Родной!

— Мам, я не могу здесь. Не могу. Я с ума сойду. Каждый день, возвращаясь домой, я боюсь столкнуться с ними. И кружу часами у перекрестка. Мам, я не слабонервная дамочка, но… я ее люблю до сих пор, — признался он тихо.

— Ох, сынок, сынок, — вздохнула женщина.

— Я узнал, мне нужно выписаться из квартиры, чтоб прописаться в общежитие.

— Только через мой труп! — запротестовала она, встав в позу.

— Танюш, что ты с ним как с малым неразумным дитем разговариваешь? Он мужик! Сам должен за свои поступки отвечать, — вступился батя.

— Но мы можем снять квартиру…

— Нет, мы не станем снимать ему квартиру. Пусть живет в общаге. Там и народу больше, и он никогда не будет один, поверь на слово. Я, в свое время, полк тараканов убил в столь чудесных стенах! — запротестовал муж.

— Вот именно! Вот именно!

— Мам, не кричи, я всё решил и решения своего менять не стану. К тому же я выписался сегодня из квартиры. И уже отнес документы в институт. Обещали к концу недели дать комнату, — сказал сын.

Это потом, уже спустя много лет, он узнает, что Петр долго говорил с Таней и убедил ее, что сейчас парню нужна была компания. Пусть безбашенная, но такая, чтоб не оставляла его в покое. Уж чего-чего, а покоя в студенческом общежитии днем с огнем не сыщешь, что уж говорить о ночах, когда спит комендант, а сами жильцы лазят за водкой через окно, преодолевая закон гравитации. Мать пыталась воззвать к разуму, но батя настоял на своем.

— Да он там сопьется! — крикнула жена в слезах.