И сплетаются нити судьбы...

Тот, что сидел поближе, всё так же ухмыляясь, встал, а потом присел перед Ромалой на корточки. Девочка автоматически одернула юбку.

— Ну, что же ты не ешь конфеты? — вдруг спросил он, щуря глаза.

— Спасибо, не хочу, — твердо отказалась Ромала.

— А что хочешь? Хочешь мороженого? — предложил он, и его взгляд показался цыганочке каким-то липким, что захотелось умыться. И еще хотелось бежать. Да вот только от них она вряд ли убежит. Где-то краем сознания она это понимала. Нельзя показать им, как она напугана. Нельзя давать панике шанс завладеть собой. Девочка отдала другому парню конфеты и захлопнула книгу.

— Ну, что ж ты нас обижаешь, — опять завел свою пластинку сероглазый. — Будешь мороженое? Пойдем, я куплю!

Он протянул руку, и Ромала сделала усилие над собой, чтоб не отшатнуться от этой руки. Она лишь отрицательно покачала головой, чувствуя, как страх предательски сковывает голосовые связки. Девочка так сильно прижимала к себе книгу, что острые края врезались в грудь, но она не ощущала боли.

— А ты кого ждешь? Брата? — спросил второй.

Ромалу всю жизнь воспитывали так, что всегда нужно говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Она совсем не умела лгать.

— Нет, — ответила цыганочка, поднявшись и отойдя в сторону.

Парень тоже поднялся.

— А кого? Парня что ли? — ухмыльнулся второй.

— Друга, — спокойно ответила Ромала.

— Какого друга? — не унимались эти двое, подходя всё ближе и ближе.

— Меня! Чего непонятного-то? Какие-то проблемы? — вдруг раздался над ухом девочки родной голос.

От неожиданности руки разжались, и книга шлепнулась на асфальт. Горячая, такая родная рука легла на плечо. И теперь девочка могла больше не смотреть на эти ехидные рожи парней. Развернулась и уткнулась лицом в Сашину грудь, обхватив его талию руками. Она слышала, как в его груди бешено колотится сердце. Видимо, он увидел ее с крыльца и испугался. Бежал на выручку. Конечно, у него за такую короткую дистанцию даже не сбилось дыхание, а вот сердце бухало в груди так, будто наружу просилось. Что и говорить, парней словно корова языком слизала…

Саша поднял книгу.

— О, да тут у нас «Тарзан»! Эдгар Райс Берроуз. Да ты же ее читала, вроде бы, три раза, а?

Ромала кивнула, потом отрицательно замотала головой. И Саша тихо выругался. Привлек девочку к себе, обнял.

— Надо им было по шее накостылять обоим, — пробормотал он, от злости скрипя зубами.

— Они не стоят того, — вдруг произнесла Ромала.

И тогда Александр разозлился. Он отодвинул от себя девочку и, не убирая рук с ее плеч, заявил:

— Ты того стоишь! Поняла? Ты! Ты стоишь того, чтоб вот такие уроды получали не только в нос! Ты стоишь того, чтоб за тебя драться, не щадя головы! Да я за тебя умереть готов!

— Не надо умирать! — крикнула Ромала, прижимаясь к нему. — Я в порядке, правда! Только не умирай!

Ее острые тонкие пальчики вцепились в его рубаху, будто он действительно сейчас собирался на смертный бой ради нее. Саша немного оторопел.

— Хорошо, не буду, — проговорил он, прижав к себе девочку. И вот тогда он впервые подумал, что обнимает девочку, маленькую и беззащитную. Не подругу, а именно девочку. С тонкими, как ветви яблони, руками; круглыми коленками и такими хрупкими плечиками.

— Ромала, — тихо позвал он.

Цыганочка глянула в его озабоченное лицо. Он никогда не называл полным именем. Звал Малой, а когда злился, то называл Мелкой или Ромкой.

— Ты чего, Саш? — удивилась она.

— Ромала, — вновь повторил парень, глядя в ее черные омуты, — давай дружить!

Девочка пожала плечами:

— Так мы и так дружим.

Александр покачал головой.

— Нет, это не то. Давай дружить по-другому.

Цыганочка недоумевающе хлопала пушистыми ресницами

— Да как по-другому?

Саша посмотрел по сторонам, будто там можно было найти подходящие слова.

— Ну, сейчас мы с тобой просто друзья. Мы ходим в кино, вместе гуляем. Но я для тебя друг. А я хочу быть твоим парнем, поняла?

Ромала опустила руки и отвела глаза.

— Ты чего? Обиделась? — забеспокоился он.

Девочка покачала головой, а потом вновь глянула на него, и Саша отступил, настолько ощутимым показался взгляд. Он даже убрал руки с ее плеч.

— А кем я для тебя буду? — тихо спросила она.

— Моей… — начал он, но запнулся, — моей девушкой. Если кто к тебе пристанет, тогда ты им скажешь: «Отстаньте от меня. А то я своему парню скажу, он из вас котлету сделает».

«Котлета» позабавила девочку, она даже слегка улыбнулась.

— Но мы теперь будем учиться в разных местах, — напомнила Ромала, и ее глаза наполнились неподдельной грустью. Саша привлек ее к себе.

— Это не имеет значения, — уверил он, — правда, Мала! Я всё равно всегда буду рядом. Вот увидишь!

— Угу, — ответила девочка, а в интонации было больше иронии, чем уверенности.