И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ–ПОЖИВАТЬ

 - Ну, в другой раз обязательно используешь, — великодушно предположил Иванушка и приготовился снова нырять в кусты.

 - Да постой же ты!.. — взмолился чародей, но было поздно, и пришлось ему повторять маневр царевича, чтобы быть рядом с ним.

 - Постой, Иван, — успел он ухватить его за рукав. — Ты был у ворот?

 - Был, — снова помрачнел Иванушка при воспоминании о своем недавнем поражении.

 - И что?..

 На языке сразу завертелось с десяток ядовитых ответов, вроде «Не видишь, что ли — я уже во дворце», но он сознавал, что Агафон, при всей своей тактичности падающего кирпича, не был виноват в его злоключениях, и поэтому язык прикусил.

 Да так, что ойкнул.

 - Ты чего? — встревожено заглянул ему в лицо маг.

 - Ничего. Все нормально. Я там был, мне сказали… Долго перечислять, что мне сказали, но, короче, меня не пустили.

 - И что теперь ты собираешься делать?

 - Пойти другим путем.

 - Это как?

 - Сейчас об…

 - ЭЙ ВЫ, ДВОЕ!

 Друзья замерли.

 - Мы вам, вам говорим! — донесся до них грубый простуженный голос с дорожки аллеи. — Ну–ка все бросили, карманы вывернули, живо!

 Закипающий от столь бесцеремонного обращения по такому не относящемуся к их срочному делу вопросу, Иван двинулся к живой изгороди, отгораживающей их от хозяина голоса, чтобы разобраться, но его опередили.

 - У нас ничего нет!

 - Совсем ничего!

 - Мы бедные!

 - А вот сейчас и убедимся!

 - Дай им, Граб, наподдай!

 - Все они бедные!

 - Ай!..

 С дорожки донеслась какофония из звуков ударов, падающих предметов, разрываемой ткани, охов и уханья, и Иванушка, больше не раздумывая и не прислушиваясь, выхватил меч, одним взмахом выкосил проход перед собой и бросился на самую авансцену театра боевых действий.

 - Явор, держи их!..

 - Стой, куда пополз!

 - Ой!..

 - Оставьте их в покое, негодяи!!! — гневно выкрикнул царевич и встал лицом к лицу с нападавшими.

 - Проваливай отсюда, пока цел!

 - Герой нашелся!

 - Придурок…

 - Я требую отдать этим людям то, что вы у них взяли, извиниться, и передать себя в руки городской страже, — сурово объявил свой приговор грабителям царевич и для убедительности осторожно, чтобы никого нечаянно не задеть, махнул мечом.

 - Подпасок, стибривший у прохожего ножичек! — заржал тот, кого называли Грабом, позабыв о своих предыдущих жертвах.

 - За какой конец–то его держать, знаешь? — присоединился к нему второй.

 - А вот мы его сейчас научим, Сухостой, — двинулся к нему третий, и в руках при слабом свете далеких фонарей сверкнул длинный кинжал.

 - Стойте на месте! Не подходите ко мне! — испуганно выкрикнул Иванушка [38], но это только развеселило бандитов.

 - Мальчик зовет мамочку!

 - Уа–уа–уа–уа! — проскрипел противным голосом грабитель с кинжалом и сделал медленный, издевательский выпад в сторону Ивана.

 И внезапно понял, что с этого мгновения он — грабитель без кинжала.

 Потому что тем, что осталось торчать из рукоятки, не удалось бы очинить даже перо.

 Срез прославленного шатт–аль–шейхского клинка был сделан наискось, чисто, и теперь едва поблескивал в полумраке, как крошечное зеркало странной формы.

 - Он мне кинжал сломал! — проворно отскочил назад грабитель и взгляд его в поисках поддержки заметался с одного сообщника на другого.

 - Этот дурак?..

 - Твой знаменитый клинок?..

 - Ну, он нам надоел!..

 - Мой кинжал?..

 - Дурак!!!

 - Кто дурак?..

 - ОБА!!! — взревел разбойник и, выставив вперед короткий меч, ринулся на обидчика.

 Звон стали о сталь, звон стали о булыжник…

 И тишина…

 Иванушка сделал шаг вперед, нежно, почти невесомо повел мечом перед собой — и клинок третьего грабителя без сожалений расстался со своей рукояткой и устремился к мостовой.

 Повисшим молчанием можно было забивать гвозди.

 - Пожалуйста, отдайте этим людям… — царевич отвел на секунду глаза в поисках жертв ограбления, и этого оказалось достаточно для бандитов, чтобы они, как по команде, развернулись и бросились бежать.

 - Эй, эй, постойте! — сделал в их направлении несколько шагов Иван, но его выкрик, похоже, оказал магическое воздействие на ноги убегающих грабителей — пятки замелькали с удвоенной частотой, и топот скоро смолк.

 - Неудачная у тебя вышла спасательная операция, царевич, — вздохнул, выбираясь из кустов Агафон.

 - Это почему? — непонимающе захлопал глазами Иванушка. — Бандиты ведь сбежали.

 - Так и подзащитные — тоже! Вон, добро свое побросали, и деру дали, пока ты там с этими паршивцами развлекался.

 Иванушка, собиравшийся было спросить, не видел ли чародей, куда убежали те, на кого грабители напали, осекся и непонимающе уставился на друга.

 - Развлекался?..

 - Ну, да. Чего ты перед ними иначе с мечом вытанцовывал?

 - А если бы я вдруг кого–нибудь убил?

 - Полгорода сказало бы тебе «спасибо»!

 - Но… но они ведь все равно люди!

 - ИВАНУШКА!!! КАКИЕ ОНИ ЛЮДИ!!! ОНИ ГРАБИТЕЛИ!!! — вытаращил и одновременно страшно закатил глаза волшебник и воздел руки к темно–синему, в точечках звезд, небу, взывая к невидимому третейскому судье.

 - Но ведь не убийцы!

 - Царевич, я не понимаю твоей логики. По–твоему, в наказание за убийства убийц надо убивать?

 - Н–ну, да.

 - А грабителей за грабеж — грабить? Мошенников — обжуливать? Хулиганов — обзывать?