И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ–ПОЖИВАТЬ

 Было похоже, что, в отличие от царевны, возвращение к замку далось ей не так легко и безболезненно, и если бы не ее клятва защищать свою благодетельницу и не роль, отведенная ей в плане, она бы набралась смелости и попросила подождать на расстоянии.

 Желательно километров в сто.

 - Ну, не дрожи так, Находочка, — Серафима бережно сжала холодную руку октябришны в своей — сухой и горячей. — Всё пройдет хорошо. У меня такое предчувствие, правда. Как ученица убыр, ты веришь в предчувствия?

 - Д–да… Н–нет… Н–не з–знаю…

 - Не веришь — проверишь, — сжала несопротивляющуюся ладонь Серафима. — Вот увидишь — прорвемся. И ты нам поможешь. Получится?

 Находка перестала дрожать, сделала несколько неровных вдохов–выдохов, потом затаила дыхание и на выдохе кивнула, уже спокойнее:

 - Да. Сейчас. Погодите.

 Она отошла в сторону, повернулась к черной стене, сложила ладошки лодочкой и торопливо что–то в них зашептала.

 Иванушка с интересом выгнул шею, выглядывая из–за плеча своей супруги, умруны обернулись, Серафима сжала кулаки, и тут же радостно перевела дыхание: между ладонями Находки возник и ожил бледный, пугливо вздрагивающий желтоватый огонек. Продолжая шептать, ученица убыр медленно обошла всех присутствующих, останавливаясь напротив каждого на несколько секунд, потом резко схлопнула ладони и тут же снова развела их. Огонек продолжал светиться, но теперь ровным голубоватым светом, заливающим все вокруг в радиусе трех метров.

 - Всё, — несколько успокоившись, прошептала она. — Теперь, кроме нас, его никто не увидит. Можно начинать.

 - Ну, что? — едва слышным шепотом дохнула в ухо Иванушки Серафима. — Готов?

 - Готов, — так же беззвучно кивнул в ответ тот и приступил к делу.

 Для начала ему предстояло найти участок стены, свободный от прижавшихся к нему умрунов, Находки и Серафимы.

 Ему это удалось с третьей попытки, и он застыл перед открывшимся перед ним монолитом, размышляя, как бы сподручнее приняться за работу. Раньше стены резать ему не приходилось, но в его представлении это было делом хоть и трудоемким, но выполнимым, и вот теперь ему предстояло доказать это на практике.

 Ощупав еще раз — на всякий случай — обреченный участок стены перед собой, он мягко и осторожно воткнул клинок по самую рукоятку в гладкий камень и повел его вниз, потом влево, затем вверх и вправо, пока проем будущего хода не был полностью очерчен, и тут же проворно отскочил в сторону, приземлившись на чьи–то ноги, чтобы избежать личного участия в следующем этапе, предусмотренном его планом: падения вырезанного фрагмента стены.

 Владелец ног терпеливо промолчал, и лишь постарался как можно более тактично извлечь свои отдавленные конечности из–под каблуков царевича.

 Тот шепотом ойкнул, извинился и отступил еще на шаг, перейдя на следующий комплект ног.

 Потом повторил маневр.

 И только тогда его внимание привлек более важный факт: стена оставалась на предписанном ей архитектором месте, и падать, по–видимому, не собиралась.

 Может, ее надо подтолкнуть?..

 Подковырнуть?..

 Постучать?..

 Произведя все три действия поочередно и вместе, Иван понял, что самое интересное только начинается.

 - Ты ее по кусочкам отрезай, — посоветовала сдавленным шепотом супруга сразу, как только ей стал ясен смысл производимых царевичем манипуляций. — Ты же ее, наверняка, не насквозь прорезал.

 Иванушка согласно кивнул и стал отрезать стену по кускам.

 Делом это оказалось нелегким и еще более неблагодарным, чем он ожидал.

 Через час стена была искромсана как жертва маньяка, Серафима и Находка замерзли, ему самому пот заливал глаза, а проход шириной в метр и высотой в рост Ивана углубился едва ли на полметра.

 - Какой толщины эта стена, кто–нибудь знает? — тяжело дыша, он привалился спиной к неровной, ощетинившейся острыми ребрами и корявыми ямами иссеченной, расковырянной поверхности и стер рукавом с лица пот и мелкие осколки изувеченного камня.

 - Сержант Щур как–то упоминал, что на этой стене могут свободно разъехаться две колесницы, — с готовностью сообщил Терентий.

 - Две?.. А вы ничего не путаете? Сколько это в метрах? — предчувствуя недоброе, нервно поинтересовалась Серафима. — Со второй линии обороны, из моей башни, она не казалась настолько толстой…

 - Метров пять–шесть, — предположил голос слева.

 - Не меньше, — согласился с ним голос сзади.

 Царевна задумалась.

 - Иван, как ты считаешь, ты сможешь прорубить проход… пролаз… или хоть что–нибудь, через что мы могли бы пробраться внутрь, сквозь такую толщу?

 - В принципе, уже положен неплохой задел, и, по моему мнению, нет ничего невозможного… — сам не веря в то, что произносят его губы, заговорил он, и с каждым словом — бодрым, вселяющим уверенность в успехе их предприятия — он всё больше понимал, что за ночь прорубить такую дыру не в состоянии даже его безотказный меч.

 Вот если бы к волшебному мечу еще бы и волшебное кайло, или волшебную совковую лопату…

 - …и это не может не подтверждать, что теоретически препятствий для выполнения нашей задачи не существует… — закончил он тоном, который чаще используется для произнесения заупокойных молитв и оглашения некрологов.