И СТАЛИ ОНИ ЖИТЬ-ПОЖИВАТЬ

Маляры у шорников! Стража в стойлах! Прачки в курятнике! Кузнецы на кухне!

Сколько это кончится, и когда все это будет продолжаться!.. То есть, скоро это будет продолжаться… То есть, я имел в виду наоборот!..

Царь замолк на полуслове, наморщил лоб и проговорил еще несколько раз себе под нос то, что он только что сказал, силясь понять, ЧТО же все-таки он хотел этим сказать.

Наконец, порванная нить мысли была поймана, связана в целое и отмотана назад.

— Что я имел в виду, так это… - начал было объяснять он, но Серафима прервала его.

— Ваше величество, давайте через полчаса все-таки встретимся в трапезной, где бы она сейчас не находилась, вы прибегните к своей магии, чтобы приготовить нам завтрак, и мы в спокойной обстановке обсудим все, что вам непонятно, - успокаивающим тоном, каким говорят с буйнопомешанным, кивая в такт словам взлохмаченной головой, произнесла царевна.

— В спокойной? - Костей истерично рассмеялся. - Обязательно! Если удастся выставить оттуда птичий двор! Хуо-ди!.. Хуо-ди!!!.. Все. Мои планы изменились.

Клянусь, Елена, что следующей завоеванной страной после вашего Лукоморья будет Вамаяси. И тогда они мне за все ответят!!!..

Что бы ни говорил Костей, но к приходу Серафимы в трапезной все было готово и сверкало вновьобретенной чистотой.

Правда, с запахом заночевавших здесь кур и гусей ничего сделать не удалось даже при помощи колдовства.

Едва усадив царевну за стол, Костей сразу начал допрос.

— Ваше величество, не надо отрицать очевидное, я все знаю.

Серафима вскинула ладони, как будто желая остановить поток бессвязных обвинений.

— Давайте по порядку, ваше величество. Начнем с того, что я ничего не отрицаю…

— Вот ви… -…Потому что вы мне пока ни слова не сказали о том, в чем вы меня подозреваете.

— Я…

— Во-вторых, откуда вы все можете знать, если вы еще не поговорили со мной?

— Мне рассказал мой… - царь усилием воли справился с желанием придушить воображаемого информанта, лишь пальцы судорожно скрючились и разжались, -…первый советник.

— В самом деле? - медленно подняла брови царевна. - Все рассказал? И как лез во все мои распоряжения, отменяя и исправляя их, пока я сама перестала понимать, что и где происходит? И как привел меня в ТОТ подвал - если вы это имеете в виду…

— Да!..

— И как сначала стал пить из тех бутылок, а потом придумал угостить и всех, кто в тот день оказался в замке?

— Он сказал, что это была ваша идея!

— Ха! - однозначно высказала свое отношение к сказанному царевна. - Если бы это была моя идея, как вы утверждаете…

— ОН утверждает, - быстро уточнил Костей. -…то кто бы меня стал здесь слушаться, исполнять мои приказания, чтобы я смогла воплотить ее в жизнь? - победоносно, игнорируя поправку, завершила она. - И потом, напоила его до потери пульса тоже я? Насильно, под взглядами стражи, вливая вино ему в горло?

— Так вы хотите сказать, что… - приподнялся со стула Костей, и глаз его искрился и метал молнии.

— Именно это я и пытаюсь втолковать вам, ваше величество, уже целое утро, - хладнокровно пожала плечами царевна и принялась конструировать бутерброд.

— Ах, Зюгма… Ах, подлец…Ну, погоди же… Ты мне за это ответишь… Я тебя…

Я тебе… Я тобой… Я от тебя…

В глазу царя засветилась скорая смерть советника, но тут же и погасла, потому что в голову ему, ужасаясь собственной смелости и жестокости, пришла идея получше.

Были вещи и пострашнее смерти.

Он взглянул на уписывающую с аппетитом салатик царевну и задумчиво постучал по скатерти вилкой.

— Кажется, ваше величество, я начинаю припоминать, вчера вы говорили, что знаете и хотели бы сыграть и спеть еще много хороших песен…

Зюгма стойко вынес все два часа лукоморской народной музыки и пения. Откачивать его пришлось всего четыре раза. Менять охрану - три.

Костей исподтишка, но лично наблюдал за экзекуцией из бойницы башни Задира, заткнув предварительно уши ватой, и вернулся к своим делам с ощущением раскаяния и некоторого сочувствия к похмельному советнику.

Во дворе солдаты дрожащими руками медленно и скорбно заканчивали выливать остававшееся со вчерашнего вечера и сегодняшнего утра вино в ливневую канализацию.

Все шесть бутылок.

Покачиваясь и держась за голову, Зюгма направился к месту постоянного жительства в восточном крыле, чтобы найти там тихий уголок и без помех умереть. Но, видно, не пришел еще его час, потому что там как раз в это время артель не менее похмельных рабочих занималась отдиранием старых железных дверных косяков. И умереть под такой адский грохот и скрежет с непривычки просто не представлялось возможным.

С зеленой тоской впитав глазами красное винное пятно вокруг стока во дворе и душераздирающе застонав так, что на фоне этого стона померкли стоны раздираемого металла, советник стал составлять план страшной мести коварной царице.

Но дальше первого пункта его горящая, гудящая и изнывающая голова продвинуться ему не позволила, и он решил приступить к исполнению хотя бы того, что удалось придумать.

Горничную царицы он нашел на этаже Змеи - пользуясь ее отсутствием, она, вывесив в огромном окне ковер своей госпожи, вычесывала его зубастым гребешком.