И стали они жить-поживать

 - Это хорошо, — удовлетворенно кивнула Серафима. — Спасибо тебе за заботу, Находка, и спокойной ночи. Ступай, милочка, — видя, что горничная все еще колеблется или мысленно перелистывает список доступных услуг, изобразила она снисходительно–покровительственный тон, которым боярыни у нее дома разговаривали с прислугой.

 Это сработало, и служанка, еще раз поклонившись и пожелав царице спокойной ночи, удалилась к себе за стенку.

 Убедившись, что осталась одна, Серафима плюхнулась в кресло перед камином и вытянула ноги к огню — так удобнее было думать. Надо было спокойно подвести итоги трудового дня. Устраиваясь поудобнее, она почувствовала, как в бок под слоем собольего манто ей впечаталось что–то маленькое и твердое.

 Коробочка, которую она сегодня днем позаимствовала у Костея в Пауке и про которую на время напрочь позабыла!

 Надо посмотреть, что хоть там, внутри. Может, ерунда какая–нибудь — так прямо сейчас и надо будет сжечь ее. Еще не хватало, чтобы она на глаза кому–нибудь из этой шатии–братии попалась не вовремя.

 Серафима не без труда выловила из лабиринта складок манто и платья коробочку и повертела ее для начала в руках, осматривая.

 Коробок как коробок. Маленький, берестяной, потемневший от времени, без надписей или знаков, внутри что–то брякает, суда по всему — маленькое.

 Царевна подцепила крышку ногтями и не без труда, скрипя берестой и зубами, открыла ее.

 Внутри лежало желтое увеличительное стекло размером с пятикопеечную монету и кольцо.

 И всего–то?..

 Вид что у одного, что у другого был абсолютно не магический. Стекло было тонкое, без оправы, без гравировки — без чего бы то ни было, что отмечало бы его как волшебный талисман.

 Она взяла его осторожно пальцами за края и посмотрела на рукав манто.

 И увидела свое платье.

 Маленький кружочек зеленой парчи выглядывал тропическим островком среди серебристых волн ворсинок.

 «Ах, Зюгма, подлец — драное манто подсунул! Ну, я ему устрою завтра сладкую жизнь," — прищурилась Серафима, убрала стекло, чтобы рассмотреть дырку получше и уже без помехи подивиться, как она ее раньше не разглядела…

 Но та пропала.

 Царевна потерла пальцами в том месте, где она только что была, подула, вызвав среди ворсинок бурю местного масштаба, поковыряла — но все напрасно. Манто было вызывающе целое и невредимое.

 «Не поняла…» — озадаченно заморгала она. — «А ну–ка еще?»

 Стекло у рукава, у подола, у груди — видно платье. Стекло в сторону — блуждающая дырка пропадает.

 «Хм… Интересно. Это все, что может магия этой лупы, или от этого может быть какая–то польза? Польза, польза… Какая может быть польза от…» — и вдруг от скепсиса царевны не осталось и следа. Раздумывая о пользе крошечной непонятной стекляшки, она навела ее на ручку кресла и… увидела сквозь дырку размером с пятикопеечную монету пол.

 «Ага!!! Ага!!! А нут–ка…»

 Она соскочила с кресла, бросилась к камину и приложила лупу к дымоходу.

 Через маленькое отверстие замерцали отблески догорающего огня на закопченном фоне противоположной стенки.

 «Ага!!! А нут–ка…»

 Она на цыпочках подошла к входной двери и приложила стекло к покрытой позолотой железной плите.

 Перед ней предстал крошечный фрагмент черной спины часового.

 «Хм–м–м… Хорошо, но мало… А если ее держать чуть подальше от поверхности? А еще?.. А еще?..»

 Сказано — сделано.

 Методом научного тыка было почти сразу установлено, что чем дальше держишь лупу от просматриваемой насквозь поверхности, тем больше и неразборчивее изображение той стороны. На расстоянии пятнадцати сантиметров пятикопеечный кружочек изображения увеличивался рублей на семь, но понять, что оно представляет, без применения фантазии в смертельных дозах было практически невозможно. На еще большем расстоянии контакт просто обрывался.

 Серафима почесала в затылке под жемчужным венцом и пожала плечами.

 Будь эта лупа хоть с оладушку размером, цены бы ей в таких условиях не было. Но такая малюсенькая?..

 Хотя, ладно. В моем положении не до жиру — быть бы живу. Глядишь, и эта на что–нибудь сгодится. А сейчас перейдем к следующему пункту нашего списка артефактов.

 К колечку.

 Царевна взяла коробочку с кресла и выудила из нее кольцо.

 Оно было серебряным и сделано в виде полулежащей кошки, обвивающей изящно загнутым хвостом палец хозяина. Серебряные лапки, серебряные ушки, серебряные глаза, насечки–шерстинки… Серафимино представление о волшебных кольцах сильно пострадало. Ну, чего можно добиться с кольцом в форме этого домашнего животного? Чтобы не было мышей?

 Хм–м–м…

 Ладно, будем экспериментировать.

 Царевна решительно выдохнула и надела кольцо.

 Ничего не случилось.

 «А что, собственно, должно было случиться?» — мягко, но занудно поинтересовался тонкий тихий незнакомый голос под самое ухо.

 Серафима оглянулась, огляделась, быстро перетрясла все возможные и невозможные укрытия в комнате — никого.

 Наверное, это внутренний голос, пожала она плечами.

 «А почему снаружи?»

 Вышел из себя, решила она и продолжила размышления.

 Может, я стала невидимой?

 «Для слепых — может быть.»