И стали они жить-поживать

 «Поздравляем. Заклинание «Большого Полосатого Бума» Хонка действительно активируется нажатием шишечки и четырехкратным поворотом крышки вокруг своей оси. У вас есть пятнадцать секунд, чтобы быстро покинуть опасную зону».

 Иванушка не считал, сколько секунд прошло с тех пор, как он нажал шишечку на крышечке и повернул крышечку под шишечкой, но что–то истерично подсказывало ему, что даже очень быстро покинуть он опасную зону уже не успеет.

 И тогда он, не думая дальше, размахнулся как можно скорее и, что было сил, запулил ставшей вдруг резко разогреваться коробочкой в кусты, в стороне от тех, из которых вот–вот должен был появиться Агафон с котелком.

 И бросился на землю.

 Неизвестно, как насчет полосатости, но насчет размеров сомнений не возникло.

 Бум, как и обещала наклейка, был действительно большим.

 Ярчайшая вспышка ослепила глаза даже сквозь веки. Земля взревела, задрожала и заскакала под царевичем, а потом встала вертикально и отшвырнула его на мягко спружинившие лапы елей и совсем не спружинившие их стволы метрах в десяти от того места, где несколько мгновений назад мерцал костерок. С неба на оглушенного, ошеломленного Иванушку посыпались комья земли, ветки, раки и куски чего–то увесистого, влажного и холодного.

 Спустя мгновения все смолкло.

 Воцарилась недовольная тишина и темнота.

 Впрочем, и той, и другой поцарствовать пришлось недолго.

 - Царевич Иван, эй, ты где?.. — голос чародея раздался где–то метрах в двадцати слева от Ивана. Там же вспыхнул крошечный голубоватый огонек, робко помигал и вдруг, зафырчав и зашипев, искрой кинулся на ближайшее дерево, от чего то вспыхнуло и загорелось призрачным бело–голубым заревом.

 Агафон испуганно замахал руками, и дерево, растеряно мигнув, рассыпалось в прах и погасло.

 - Ты чего не откликаешься? Где костер? Что это за прятки? — в заново взошедшей на престол темноте голос чародея медленно, но верно приближался к нему. — И где раки?

 - Какие раки? — прохрипел из–под своей кучи мусора Иванушка, пытаясь перевернуться на бок.

 - Которые в ракушках живут! — разозлился вдруг Агафон. — Я их полчаса ловил в холодной воде, между прочим! А они в этой тьме расползутся — всю ночь ловить будешь — не поймаешь! А это был наш горячий ужин! Обрати внимание — здесь ключевое слово — «горячий»! И что это за шум тут был, кстати?

 - Шум?!.. Шум?!.. — от такой вопиющей недооценки происшедшего у Иванушки временно пропал дар остальной речи. — Шум?!..

 - Да, что это было? Чем ты тут занимался?

 Иван решил ответить честно.

 - Соль искал.

 - Соль? Какую соль? При чем тут с… ЧТО???!!!.. Где ты ее искал?!

 - В твоем мешке, где же еще, — кряхтя, Иванушка встал на колени и теперь, мимоходом стараясь понять, включало ли заклинание Большого Полосатого Бума еще и остаточное явление в виде звона, или это просто его напуганные уши на всякий случай вопили о пощаде, медленно принимал вертикальное положение.

 Молчанием, раздавшимся со стороны Агафона, можно было замораживать моря и останавливать реки.

 - И в чем она была? — наконец смог выговорить волшебник.

 - Вернее, в чем ее не было. В коробочке. Желтой, круглой. С ягодами.

 И тут Агафон сказал загадочную для царевича фразу:

 - А где же тогда музыкальная шкатулка?..

 

 - Так, значит, ты говоришь, что на обратной стороне этой коробочки была наклеена бумажка?

 - Я не говорю, — недовольный недоверием Агафона, предательской коробочкой, холодной ночью и еще парой десятков самых разнообразных вещей и явлений, раздраженно буркнул царевич. — Она там действительно была.

 - Но я переворачивал эту коробку, разглядывая ее вдоль и поперек раз сто, не меньше, и никаких бумажек на ней не было! Я бы хоть один раз, да заметил!

 - Ты? — ядовито переспросил царевич.

 - Не вижу повода для сарказма, — не очень убедительно обиделся маг.

 - Так темно ведь, — не удержался Иванушка.

 Пережитый Большой Полосатый Бум был еще слишком свеж в его воспоминаниях.

 Они сидели под большой старой елью с широкими гостеприимными нижними лапами, плотно прижавшись друг к другу и ожидая рассвета.

 Все компоненты для успешного разведения костра оказались разбросаны в радиусе трех десятков метров и лежали сейчас где–нибудь в соседнем овраге вместе с изумленными нежданными превратностями судьбы раками и мешком волшебника. Кроме того, после того, как Ивану удалось передать все разнообразие основных и побочных эффектов Полосатого Бума, вся нервозность и пугливость как кирпич на резинке, моментально вернулись к чародею. И он строго–настрого запретил Ивану не только разжигать, но даже и думать о костре.

 К утру стало так холодно, что ни есть, ни спать особенно уже не хотелось, и поэтому спутники просто грели руки своим дыханием и тихим шепотом перепирались о том, о сем.