И стали они жить-поживать

 - Магия всего одна, царевич. И ни в какие цвета она не окрашена. Это все равно, что воду, которой ты поливаешь огород, называть хорошей, а воду, в которой тебя утопят — плохой. Вода остается одной и той же. Меняются люди. Нам это в школе разъясняли. А этих мухлежников — так называемых ученых, мы, настоящие маги, «белыми магами» называем в насмешку. Потому что они всегда ходят в белых балахонах. А мы — в черных.

 - Наверное, это объединяет вас в одну общность, придает оттенок кастовости, таинственности, элитарности?.. Или это стильно? Или древняя традиция профессии? — немедленно стал строить предположения заинтригованный Иванушка. — Почему?

 Агафон задумался.

 - Ну, может, потому, что мы не любим стирать?

 

 

 

 До входа в пещеру — кривой широкой дыры, в полтора человеческих роста — они добрались уже через несколько минут. Поверх него изъеденной очень большой и очень голодной молью портьерой свисал высохший вьюнок, летом, судя по всему, закрывавший его полностью от непосвященных глаз. Теперь же он чернел затхлым провалом, из которого тянуло холодом и сыростью.

 Агафон, хоть и был, наконец–то, тепло одет, поежился.

 - Иван, ты уверен, что хочешь туда лезть? — болезненно покосившись на пещеру, потом на приятеля, спросил он. — Если принимать во внимание, что мы этого Геннадия вообще первый раз видим, и что если мы там сгинем, что лишние два дня уже играть никакой роли не будут, может, ты передумаешь? Прислушайся к своим ощущениям. Что они тебе говорят?

 - Что ты, если бо… опаса… не хочешь, — тактичный Иванушка все же выбрал подходящее слово, позволяющее чародею спасти лицо, — можешь не ходить. А я тороплюсь. И, к тому же, ты просто предубежден против боярина Геннадия потому что он — ваш противник. На меня же он произвел впечатление вполне разумного, искреннего и добродушного человека.

 «Кроме нашей последней встречи," — мысленно признал он, но не стал озвучивать свои выводы, чтобы Агафон не лелеял ложной надежды.

 Его отговорить не удастся. Ведь речь идет о лишних двух днях — двух днях, которые, может, могут оказаться решающими для жизни Серафимы.

 - И у него нет абсолютно никакой причины заманивать нас в ловушку или обманывать нас, — продолжил он вслух.

 - Нет, с чего ты взял, что я бо… опаса… не хочу с тобой туда идти? — с не очень искусно деланным возмущением тут же отреагировал маг. — К тому же, если там действительно окажется какой–нибудь неприятный сюрприз, без профессионального волшебника тебе будет просто не обойтись!.. Конечно, над сложными заклинаниями мне еще надо немножко поработать, но простые я могу применять вполне эффективно!

 - Н–ну, да. Конечно. Я тоже об этом подумал, — не очень убедительно соврал в ответ царевич, и вопрос был решен. — Вот только…

 - Что?

 - Там же темно. Надо придумать какое–то освещение, — и Иванушка многозначительно склонил голову в сторону Агафона.

 - Легко! — снисходительно хмыкнул тот.

 - Что ты предлагаешь?

 - Самое простое — факелы. Для этого надо сделать заготовку — на толстую ветку намотать жгут из сухой травы.

 - Но они буду гореть от силы десять минут! — разочарованно поднял брови Иван.

 - Они будут гореть столько, сколько надо! — самодовольно усмехнулся Агафон и потер руки. — Потому что тут вступаю в дело Я.

 Факелы были готовы через двадцать минут, и Иванушка с восхищенным интересом протянул первый чародею и стал ожидать чуда.

 - Нет–нет, держи ты, — покачал головой тот. — У меня руки должны быть свободными.

 - А… Это…

 - Ну, если ты бо… опаса… не хочешь… — пожал плечами маг.

 - Я готов, — обреченно выдохнул царевич, приготовившись, на всякий случай, отпрыгнуть, отбежать и быстро спрятаться в случае чего.

 - Внимание, — Агафон закрыл глаза, сосредоточился и сделал несколько резких взмахов руками в такт беззвучно зашевелившимся губам.

 И не успел Иван и глазом моргнуть, как обнаружил, что держит в руках самое огромное из когда–либо виденных им…

 - Мороженое? — не веря своим вновь открывшимся глазам сморщился Агафон. — Это… откуда?

 - Может, ты заклинание перепутал? — расточительно упустив шанс сказать горе–чародею все, что о нем думает, участливо предположил Иванушка и занялся осмотром шоколадной брони их неудавшегося факела, раздумывая, не будет ли откушенный кусочек последним в его жизни.

 - Я не мог перепутать заклинания! — высокомерно вскинул голову чародей и скрестил руки на груди.

 - Совсем? — сквозь набитый шоколадом рот уточнил Иванушка.

 - Абсолютно.

 И, помолчав, Агафон добавил:

 - Ну, если только разве совсем чуть–чуть… Капельку. Но я даже знаю, где. Да. Конечно. Абсолютно точно. Я знаю, где я не так произнес одно слово.

 - Одно? — снова уточнил Иванушка.

 Тень сомнения, как солнечное затмение, пробежала по лику чародея, но он был непреклонен.

 - Одно.

 - Ты уверен?

 - Держи факел.

 - Который еще факел, или который уже мороженое? — невинно уточнил царевич.

 Волшебник фыркнул, взял факел, который еще факел и воткнул между двумя камнями.

 Снова закрытие глаз, шевеление губ и махи руками…